Fucking hero
Пьеро. Александр Дюма. 1-я часть.
Дорогие дети, если родители ваши вдруг захотят прочесть эту сказку --
скажите им, что написана она не для них, а для вас. У них же есть свои:
"Королева Марго", "Амори", "Три мушкетера", "Графиня де Монсоро", "Граф
Монте-Кристо", "Графиня де Шарни", "Совесть", "Пастор из Ашберна".
Вы, наверно, хотите узнать, кто написал эту сказку -- ведь в вашем
возрасте интересно все на свете. Ну так знайте: автора зовут Арамис, сейчас
он замечательный аббат, но раньше он был мушкетером.
Подробней его историю вы сможете узнать, когда подрастете.
Вы можете спросить, для кого он сочинил эту сказку? Отвечаем: для детей
госпожи Лонгевиль -- маленьких симпатичных принцев, потомков красавца Дюнуа.
Может быть, вы о нем уже слыхали что-нибудь. Сказку Арамис написал в
смутное, беспокойное время. Это время называется Фрондой, и упаси нас
Господь пережить такое еще раз.
А теперь, дорогие дети, пусть Арамис своим сочинением развлечет вас,
как развлекал он ваших родителей своими похождениями, ухаживая за женщинами
и участвуя в заговорах и сражениях вместе со своими друзьями -- Атосом,
Портосом и д' Артаньяном.
Александр Дюма
Глава I УЖИН ДРОВОСЕКОВ
Итак, дорогие дети, жили-были старый дровосек со своею старухой. Жили
они в старой хижине, которая стояла в самой гуще леса где-то в Богемии.
Из всего добра у них было только то, которое дает Господь бедным людям
-- трудолюбивые и умелые руки.
Каждый день с рассвета до заката по лесу разносились удары топора и
звуки песен, помогавших дровосеку в его нелегком труде.
Вечером он делал из нарубленных веток вязанки, и, взвалив их на спину,
спешил домой. Там его ждали веселый очаг, дышащий паром котелок и
улыбающаяся добрая жена. Все это наполняло сердце дровосека радостью.
Так они жили уже давно.
Но вот однажды зимой в обычный час старик домой не пришел.
А декабрь в ту зиму стоял холодный. Земля и лес скрылись под снегом.
Ветер завывал в вершинах деревьев и срывал с них длинные белые шлейфы,
которые в темноте блестели тем самым загадочным сиянием, которым
поблескивает снег в ваших любимых сказках. Можно было подумать, что по
воздуху носятся белые призраки, спешащие на ночное свидание.
И, как вы уже догадались, старая Маргарита (так звали жену дровосека)
была сильно встревожена.
Она то и дело выходила на крыльцо и, напряженно прислушиваясь,
вглядывалась во тьму. Но из лесу доносился лишь вой ветра, да белел снег на
терявшихся в чаще тропинках.
Маргарита возвращалась к очагу, присаживалась на свой табурет, но на
сердце у нее было так тяжело, что она не могла сдержать слез. От ее горя
печальным сделалось все, что было в хижине дровосека. Погас и покрылся золой
огонь, который только что весело потрескивал в очаге. Жалобно забулькал
котелок, всего лишь полчаса назад весело звякавший своей крышкой.
Прошло два долгих часа.
И вдруг за стенами избушки послышалась песня. Узнав знакомый голос,
Маргарита бросилась к дверям и попала прямо в объятья мужа.
-- Добрый вечер, моя славная Маргарита! Добрый вечер! -- сказал
дровосек. -- Я немного задержался. Но когда ты увидишь, что я принес, ты
будешь довольна.
С этими словами он поставил перед женой на стол красивую плетеную
колыбельку из ивовых прутьев. В колыбельке лежал мальчик, да такой красивый
и ладный, что Маргарита громко всплеснула руками от радости.
Малыш был одет в белую рубашонку, длинные рукава которой походили на
сложенные крылья голубя. Еще на нем были белые штанишки и ботиночки с
красными каблучками. Шейку мальчугана украшал гофрированный воротник, а
голова его была покрыта красивой шляпой из белого фетра, кокетливо сдвинутой
на бок. Старикам еще не доводилось видеть никого, кто был бы миниатюрнее и
изящнее этого малыша. Но в особый восторг Маргариту привел цвет его кожи.
Мальчуган был совершенно белым, как фарфоровая статуэтка.
-- Ничего удивительного, -- заметил дровосек. -- Малыш, наверное, не
меньше недели пролежал под снегом, прежде чем я нашел его.
-- Матерь божья!.. Неделю под снегом!.. Что же ты до сих пор молчал! Да
он просто в ледышку превратился!
Старая женщина пододвинула колыбель к очагу и подкинула полено в огонь.
Чугунок, будто только и ждал этого, громко забулькал, и похлебка начала
выплескиваться из него. Мальчуган, привлеченный запахом еды, проснулся,
принюхался и облизнул губы острым язычком. Затем радостно вскрикнул и
выскочил из колыбели, к немалому удивлению старика и старухи.
Подскочив к котелку, мальчуган поварешкой зачерпнул со дна, но --
ой-ой-ой! -- едва он поднес ее к губам, как обжегся, бросил поварешку на пол
и запрыгал по комнате. При этом он корчил такие забавные и жалкие рожицы,
что старики не знали: плакать им или смеяться.
Как бы там ни было, они обрадовались, что малыш все-таки не превратился
в сосульку, хотя все еще оставался белым, как снег.
Пока мальчуган скакал по дому, старая Маргарита накрыла на стол. Она
сняла котелок с огня, а дровосек засучил рукава и приготовился воздать
должное искусству жены. Но тут следивший за этими приготовлениями шалун
решительно забрался на покрытый скатертью стол, обхватил котелок ножками и
принялся уплетать за обе щеки. Вид у него был такой радостный, что старики
совершенно успокоились и решили не мешать ему. Взглянув друг на друга, они
так расхохотались, что свалились под стол, потому что не подперли для
надежности бока руками.
Когда через четверть часа они поднялись, котелок был пуст, а малыш
ангельским сном спал в своей колыбельке.
-- Ах, какой он хороший! - сказала добрая Маргарита, не переставая
смяться.
-- Да! Но он съел весь наш суп! -- заметил дровосек.
Так старики и легли спать без ужина.
Глава II О ТОМ, ЧТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ, ЕСЛИ НАЙТИ В ЛЕСУ МАЛЕНЬКОГО
МАЛЬЧИКА
На следующий день Маргарита ни свет ни заря отправилась в соседний
хутор, чтобы рассказать знакомым кумушкам о малыше.
Услышав рассказ о чудесной находке, эти славные женщины заохали,
заахали, и принялись так рьяно работать языками, что не успело солнце
подняться над лесом, как весть о чуде облетела всю округу.
Однако, как это часто бывает, эта новость становилась все фантастичнее
по мере того, как ее узнавало все большее число людей. Уверяли даже, что
ужин стариков съел не младенец (как это было на самом деле), а огромный
белый медведь, который напал на дом дровосека и старой Маргариты, и
проглотил не только котелок с похлебкой, но и самих хозяев.
Дальше -- пуще! В столице королевства новость приобрела еще более
ужасающие размеры. Теперь говорили, что медведь был величиной с гору, и что
за один присест он сожрал двадцать семей дровосеков прямо с топорами.
Напуганные горожане перестали выходить по утрам на улицу даже для того,
чтобы подышать свежим воздухом. Они заперлись в своих домах и прятались под
одеялами, не смея ни вздохнуть ни пошевелиться.
А причиной всеобщего страха послужил всего лишь маленький мальчик!
Поэтому, дорогие дети, обождите пугаться, а сперва хорошенько присмотритесь
к тому, чего боитесь...
В тот день король Богемии собирался совершить торжественный проезд по
городу и, по обычаю, открыть очередное заседание парламента. Это, друзья
мои, означало, что Его Величество вначале произнесет перед народом
приветственную речь, а затем получит дорогие подарки.
А момент, надо сказать, был сложным: следовало объявить еще и о сборе
новых налогов, один бессмысленнее другого. Но зато они должны были принести
в казну новые миллионы.
Кроме того, стоял вопрос о нескольких небольших денежных пособиях. Одно
пособие предназначалось для единственной дочери короля, которой исполнилось
пятнадцать лет. Другое -- для принцев и принцесс, которые еще не родились,
но вполне могли появиться на свет, как надеялись король и королева.
Уже целый месяц король зубрил замечательную речь, специально для этого
случая написанную главным министром, сеньором Альберти Лисицино. С утра до
вечера сидел монарх в своем кабинете и, уставившись в потолок, старательно
заучивал слова. Но все было бесполезно.
-- Боже мой! Что же делать? -- воскликнул он однажды вечером, падая в
кресло в полном изнеможении.
-- Сир, -- отвечал вошедший сеньор Лисицино, -- просто надо эту речь
сократить... Вот так!
И министр росчерком пера наполовину урезал речь, но настолько же
увеличил цифру налогов и пособий...
И вот король, в сопровождении многочисленной свиты, выехал из дворца, и
его мул мелким шагом двинулся к парламенту.
Справа от короля три десятка дюжих негров несли паланкин с королевой.
Слева от него на буланой лошади ехала наследница престола, красивейшая
в мире принцесса по имени Цветок Миндаля.
Во втором ряду следовал человек в пышном восточном наряде. Он был не
только страшен лицом, но еще и горбат и кривоног. Его борода, брови и
шевелюра горели таким ярко-рыжим цветом, что при взгляде на него приходилось
щуриться. Звался этот урод принцем Азором, и был он великим драчуном и
несчастьем для соседей. Накануне король Богемии ради пользы престола
пообещал ему руку Цветка Миндаля. И этот злой человек тоже пожелал
присутствовать на торжественной церемонии, чтобы своим ужасным видом
заставить парламент проголосовать за предоставление пособия его невесте.
Рядом с ним ехал сеньор Лисицино. Он думал о тех огромных налогах,
которые должны были буквально раздавить добрый богемский народ, и хитро
посмеивался в бороду.
Процессия не сделала еще и ста шагов, как лица придворных изобразили
крайнее удивление: все торговые лавки были закрыты, а улицы совершенно
безлюдны.
Их удивление возросло еще больше, когда появился глашатай и сообщил
королю, что парламент пуст.
-- Клянусь горбом! -- воскликнул принц Азор, заметивший, как засияло
при этой вести прекрасное лицо Цветка Миндаля. -- Я хотел бы знать, что
здесь происходит? Уж не хотят ли надо мной подшутить?
-- В самом деле, что все это значит, сеньор Лисицино? -- спросил
король. -- Почему мой народ не встречает меня и не кричит, как обычно, "Да
здравствует король!"?
Ничего не знавший о последних городских слухах, главный министр начал
собираться с мыслями. Но тут принц Азор снова заметил улыбку, которую Цветок
Миндаля пыталась спрятать под вуалью, и лицо его от гнева стало краснее его
волос. Принц окончательно решил, что его дурачат, и со всего маху ударил
сеньора Лисицино по щеке.
-- Король Богемии! -- воскликнул он, скрипнув зубами. -- Эта шутка
дорого Вам обойдется!
С этими словами принц пришпорил коня и поскакал прочь, и только пыль
столбом взвилась позади него.
Услышав эту речь, содержавшую угрозу войны, все ужасно побледнели, и
только щеки сеньора Лисицино вдруг стали очень красными.
Началась паника. Король и свита с криками: "Тревога! К оружию!"
бросились во дворец. А тридцать два негра-раба, чтобы сподручнее было
бежать, оставили паланкин с королевой прямо на дворцовой площади.
К счастью, Ее Королевское Величество решила, что уже прибыла в
парламент, и тут же заснула глубоким сном.
Итак, что же все-таки произошло?
А произошло то, что огромное королевство пришло в волнение, свадьба
сорвалась, была объявлена война, а королева брошена посреди мостовой! И все
это лишь из-за того, что какой-то бедный дровосек нашел в лесу маленького
мальчика.
Вот от каких пустяков зависят судьбы королей и целых народов!
Глава III КРЕЩЕНИЕ ПЬЕРО
События, о которых я только что рассказал, произвели на короля такое
сильное впечатление, что он, едва оказавшись во дворце, натянул на себя
изрядно проржавевшую кольчугу и принялся упражняться в фехтовании: стал
рубить и колоть облаченное в восточный наряд чучело, заменившее собой принца
Азора.
Его Величество уже в сотый раз собирался проткнуть чучело шпагой, когда
ему вдруг пришла в голову мысль вызвать сеньора Лисицино и градоначальника
Бамболино, чтобы они наконец-то объяснили ему, что же произошло с его
народом.
Найти господина Бамболино удалось лишь после того, как весь дом его был
перевернут вверх дном. Градоначальник в одной рубашке лежал под кучей соломы
у задней стены чердака. Рубашка была такая короткая, что просто жалко было
на него смотреть. В страхе перед ужасным зверем бедняга надел на себя
утыканный шипами широкий кожаный ошейник. Такие ошейники носят на службе
пастушьи собаки, чтобы господа волки держались на почтительном расстоянии.
Представ перед троном, господин градоначальник поведал историю о
чудовище и его страшных деяниях, от страха не попадая зуб на зуб.
Эти рассказы повергли двор в крайнее смятение. Но король, у которого
появилось желание повоевать, решил немедленно отправиться в поход и изловить
страшного зверя.
Он мужественно пренебрег увещеваниями сеньора Лисицино, уверявшего, что
разумней было бы применить средства дипломатические, то есть выдавать
чудовищу столько жителей королевства, сколько потребуется для ежедневного
питания оного.
-- Пожалуй! -- ответил король. -- Но подумайте вот о чем, сеньор
Лисицино... Поскольку главным министром являетесь Вы, то именно Вам и будет
поручено вести переговоры.
Его Превосходительство подумал-подумал, да и не настаивал больше.
А король поставил всех наличных гвардейцев и придворных под ружье и
отправился в поход на медведя.
Цветок Миндаля страстно любила охоту и тоже присоединилась к войску.
Теперь она грациозно гарцевала на своем белом коне, и конь был счастлив и
горд, сознавая, что несет на своей спине такую очаровательную принцессу.
Королева же, отсутствия которой во всей этой суматохе так никто и не
заметил, продолжала спать в паланкине перед дворцом.
Уже несколько часов двигалась процессия, но ни одна живая душа не
встречалась у них на пути. Как вдруг, словно по волшебству, из окружавших
дорогу зарослей вышла одетая в лохмотья старуха.
Опираясь на большую белую клюку, старуха подошла к королю, протянула
руку и произнесла дребезжащим голосом:
-- Подайте милостыню, мой добрый господин. Я очень голодна, и мне очень
холодно.
-- Назад, старая ведьма! Я тебе покажу, как шляться по дорогам! --
заорал сеньор Лисицино. -- Ступай прочь, пока я не приказал схватить тебя и
бросить в тюрьму!
Но вид старой женщины был так жалок, что король не выдержал и бросил ей
набитый золотом кошелек.
А Цветок Миндаля незаметно сунула ей в руку свое великолепное жемчужное
ожерелье.
-- Возьмите, добрая женщина, -- шепнула она. -- Приходите завтра ко мне
во дворец.
Едва принцесса сказала это, как нищенка исчезла, и -- странное дело! --
кошелек короля оказался снова у него в кармане, а на шее девушки засверкало
ее колье!
Один сеньор Лисицино в растерянности хлопал себя по карманам, но
кошелька найти не мог, хотя прекрасно помнил, что взял его с собой.
Пройдя сто шагов после встречи с нищенкой, славное войско повстречало
молодого пастуха. Пастух играл на дудке и присматривал за овцами, которые с
трудом отыскивали под толстым слоем снега какие-то жалкие травинки.
-- Эй! Послушай! -- крикнул король. -- Скажи, дружище, где тот страшный
зверь, на которого мы охотимся?
-- Сир, -- отвечал парень, почтительно склонившись перед монархом с
таким изяществом и непринужденностью, каких совершенно невозможно было
ожидать от юноши столь низкого происхождения, -- и Вас, Ваше Величество, и
всех остальных просто ввели в заблуждение! Ужасный зверь, о котором Вам
рассказывают, вовсе и не является ужасным зверем. Это только невинный
маленький мальчик, вчера подобранный дровосеком в лесу...
И юноша принялся подробнейшим образом описывать королю историю находки,
и великолепные одеяния мальчика, и самого малыша, и необычный цвет его кожи,
что была белее снега. Он настолько преуспел в этом описании, что король,
который был великим естествоиспытателем, тут же придумал, как сохранить сие
маленькое чудо в банке со спиртом.
-- Мне и Цветку Миндаля было бы весьма любопытно взглянуть на это
чудесное существо, -- заметил он. -- Не можешь ли ты, дружок, провести нас к
нему?
-- К Вашим услугам, Ваше Величество, -- отвечал юный пастух, при
упоминании о принцессе заалевший, будто маков цвет.
И охотники последовали за своим юным провожатым. Им очень повезло, что
их вел пастух, ибо он так хорошо знал здешние места, что сократил путь по
меньшей мере вдвое. Не прошло и часа, как они оказались перед избушкой
дровосека.
Король слез с коня и постучался.
-- Кто там? -- послышался серебристый голосок.
-- Это я! Король Богемии!
При звуке этих магических слов двери отворились, как в сказке про
Али-Бабу, и на пороге появился малыш с войлочной шляпой в руке.
Если бы кто-то из вас, дорогие дети, оказался лицом к лицу с одним из
самых великих королей мира, я думаю, он был бы весьма смущен. Многие тут же
забились бы в угол и спрятали лицо в ладони -- разве что чуть-чуть раздвинув
пальцы, чтобы подсмотреть: действительно ли короли устроены так же, как все.
Но не таков был наш малыш! Он изящно приблизился к Его Величеству, преклонил
колени и поцеловал край его мантии. Где он этому научился -- право, не
знаю!.. Затем, повернувшись к Цветку Миндаля, он весьма и весьма галантно
приветствовал ее, подал ей свою белую руку и помог сойти с лошади.
После, ничуть не заботясь об ожидавшем таких же почестей сеньоре
Лисицино, мальчик изысканным жестом пригласил короля и принцессу сесть.
Дровосек и его жена в тот день приступили к обеду часа на два раньше
обычного, но при виде столь высоких гостей застыли неподвижно. Сердца их так
и забились!
-- Добрые люди, -- сказал им король, -- я вас сделаю богатыми -- и даже
очень! -- если вы, во-первых, отдадите мне этого мальчугана, которого я
хотел бы приблизить к себе; а, во-вторых, позволите отведать мне этой
дымящейся похлебки. Я с самого утра в дороге и ужасно проголодался.
Просьбы монарха так поразили дровосека и его жену, что те не могли
произнести ни слова.
-- Сир, -- отвечал человечек. -- Вы можете располагать мной по
собственному усмотрению, но только позвольте мне взять этих добрых людей с
собой. Они подобрали меня в лесу, и я люблю их, как отца с матерью. Что же
касается похлебки, то она ждет, чтобы Вы ее отведали! Я же осмелюсь просить
чести быть вашим стольником, хоть я и невелик ростом.
-- Будь по-твоему! -- король дружески потрепал малыша по щеке. -- Ты
малый со смыслом, и я подумаю, кем тебя сделать.
С этими словами он и Цветок Миндаля уселись за стол на место дровосека
и его жены, а те только дивились, что король проехал столько лье, чтобы
отведать их скудной пищи.
Однако застолье прошло очень весело. Отдохнувший король даже пошутил
несколько раз, чему малыш весьма учтиво аплодировал.
По окончании трапезы охотники стали собираться в дорогу, чтобы к ночи
вернуться во дворец. Дровосека и старую Маргариту, которых король решил
облагодетельствовать, с трудом усадили на мула позади сеньора Лисицино.
Малыш проворно вскочил на спину обнаруженного в стойле старого осла. При
виде столь блестящего собрания осел заорал изо всех сил, чтобы выразить свое
полное удовлетворение. Хуже всех пришлось молодому пастуху, который кое-как
устроился за спиной начальника королевской охраны.
Ехали молча, чтобы не потревожить короля, который задумался, пытаясь
подыскать малышу имя -- но увы! -- как всегда, безуспешно!
Пусть король и его спутники следуют своей дорогой, а мы расскажем о
незначительном событии, произошедшем в это время во дворце.
Мы помним, что во время враждебной выходки принца Азора негры-рабы
сбежали. Но вскоре они сообразили, что сеньор Лисицино не откажет себе в
удовольствии отдать приказание повесить их, если узнает о дезертирстве.
Поэтому они вернулись к паланкину, осторожно подняли его и перенесли во
дворец. Там они переложили королеву на постель из золотой парчи, облегченно
вздохнули и удалились в переднюю.
А надо вам сказать, что королева питала настоящую страсть к птичкам.
Она заставляла привозить их из разных стран, и когда прекрасные пленницы,
сверкая пестрым оперением, порхали в своих золоченых клетках -- казалось,
что это порхает рой цветов или драгоценных камней. Если бы их веселый щебет,
восхитительные трели и рулады услышали музыканты -- они, наверное, от
удовольствия сошли бы с ума!
Но самое удивительное состояло в том, что больше всех королева любила
не бенгальского попугая, не райскую птицу или что-то другое в этом роде, а
обыкновенного и гадкого воробья, одного из тех, которые воруют зерно и живут
в деревнях за счет бедных поселян. И хотя Ее Величество была к нему
необычайно милостива и прощала самые невероятные его выходки, маленький
негодник не переставал сожалеть о былой свободе. Он часто долбил толстым
клювом стекло своей тюрьмы.
В этот день, торопясь присоединиться к процессии, королева забыла
закрыть окно. Воробей воспользовался счастливым случаем и улетел, навсегда
исчезнув в небесной синеве.
Не увидев после пробуждения своего любимца, королева сильно
опечалилась. Обыскала всю комнату -- бесполезно! И только заметив открытое
окно, она поняла, что произошло.
Ее Величество выбежала на балкон и стала звать беглеца, называя его
самыми ласковыми именами. Но воробей откликнуться не спешил.
Она умоляла своего Пьеро вернуться уже не менее часа, как вдруг дверь
ее спальни с грохотом распахнулась и вошел король.
-- Пьеро! Пьеро! -- воскликнул монарх и подпрыгнул от радости.-- Вот
что я искал!
-- Увы! Я его потеряла! -- грустно произнесла королева, думая о
пернатом беглеце.
-- Напротив, именно его Вы и нашли! -- отвечал король.
Ее Величество пожала плечами, решив, что супруг немного не в себе.
Вот так, дорогие дети, найдено было имя для нашего героя.
Глава IV "ЛУННЫЙ СВЕТ"
Рос Пьеро буквально на глазах. Король был поражен столь чудесным
явлением. Сидя на троне, он часами наблюдал за этим удивительным процессом.
Наш герой сумел быстро завоевать расположение королевской четы и был
назначен на должность главного стольника. Должность эта непростая, но Пьеро
справлялся с ней, как никто другой! Еще никогда королевский двор так не
расцветал, а лица Их Величеств не сияли такими красками радости. И король с
королевой целыми сутками только тем и занимались, что благодарили друг друга
за это.
Только бледное лицо сеньора Лисицино еще больше пожелтело от зависти.
Он ненавидел Пьеро все сильнее и сильнее.
А юного пастуха, в тот знаменательный день послужившего проводником
королевской экспедиции, сделали щитоносцем. Выдали ему великолепное
обмундирование и поставили на охрану королевских покоев. Молва о его нарядах
и красоте облетела все королевство. Всякий раз, направляясь в покои матери,
Цветок Миндаля проходила по коридору, в котором находилась охрана. И каждый
раз бывший пастух с таким удовольствием и радостью салютовал ей своей
алебардой, что принцесса не могла удержаться и приседала перед ним в
книксене.
Этому юному щитоносцу предстоит сыграть в нашей сказке важную роль, и
потому, дорогие дети, вам следует знать, что звали его Золотым Сердцем.
А дровосека и его жену назначили присматривать за королевским садом. Их
поселили в новом красивом домике, находившемся в дальнем углу сада, и,
благодаря Пьеро, они каждый день получали остатки королевского десерта.
И только принц Азор, как мог, вредил всеобщему благополучию. Король
направил к нему пышное посольство с дорогими дарами и предложением руки
принцессы. Но принц все еще пребывал в гневе. Об этом говорили его
по-ежиному торчавшие борода, прическа и брови. Подарки принц сложил в свою
сокровищницу, а послов велел арестовать и посадить в темницу. Но решив, что
кормить узников -- чересчур дорогое удовольствие, велел их казнить. После
этого гнусного поступка он собственноручно написал послание королю Богемии.
В письме он уведомлял, что весной начнет безжалостную войну и не успокоится
до тех пор, пока не изрубит на мелкие кусочки все королевское семейство
вместе с подданными.
Когда страх, вызванный этим известием, слегка успокоился, король начал
думать о защите государства. Он созвал всех имевшихся в королевстве
живописцев и приказал для устрашения противника нарисовать на городской
стене как можно больше хищников -- львов, медведей, тигров и пантер. И
живописцы постарались на славу, изобразив чудовищ с когтями в целую милю
длиной и с такими огромными пастями, что через них можно было разглядеть
даже внутренности. Не обошлось и без экзотических чудищ, которых нечасто
можно встретить в наших краях: кровожадные тигры демонстрировали пораженному
зрителю когти, более напоминающие огромные кривые сабли, омерзительные гиены
щерили зубы и топорщили шерсть на загривках. Появились на стене и крокодилы,
которые широко разинули пасти, потому что любят показывать свои огромные
зубы. Гигантские змеи, могучими кольцами обвивающие крепость, просто не
знали, куда девать свои хвосты! Слоны, демонстрируя свою невероятную силу,
гордо расхаживали с горами на спинах. Словом, был изображен такой жуткий
зверинец, что люди боялись входить и выходить из города.
Когда эти чрезвычайно важные стратегические работы были закончены,
король устроил смотр своего войска. При виде грозной армии, состоявшей из
целых двух сотен пехотинцев и пятидесяти конных воинов, мужественное сердце
короля наполнилось такой гордостью, и он почувствовал, что с такой силищей
может завоевать целый мир -- не говоря уж о разгроме армии какого-то жалкого
принца.
Пьеро, прислуживая за обедом королевской семье, не уставал восхищаться
тонкими чертами лица Цветка Миндаля. Дело зашло так далеко, что однажды
вечером он почувствовал, как что-то нежно, словно проснувшаяся в своем
гнезде малая птаха, шевельнулось в его душе. Мир перед его глазами сперва
помутился, но потом прояснился вновь и наполнился невиданно яркими красками,
а сердце юноши заколотилось с такой силой, что он в испуге прижал руку к
левой стороне камзола, чтобы оно не выскочило наружу!
-- Что такое? Что такое? -- спрашивал он себя с множеством различных
интонаций, как делают люди, удивление которых все более возрастает. После
этого Пьеро вышел в сад и всю ночь бродил там, а его единственным спутником
был лунный свет.
Уж и не знаю, что за сумасшедшая идея поселилась у него в голове, но,
начиная со следующего утра, Пьеро окружил Цветок Миндаля самой тщательной
заботой. Он каждый день ставил перед ней великолепный букет цветов, только
что срезанных в дворцовой оранжерее, и как-то особенно поглядывал на юную
принцессу, хотя она не обращала на него никакого внимания. Наш герой был так
увлечен собственными переживаниями, да к тому же глядел только на принцессу,
и потому иной раз не видел того, что делает. Он то ронял в суп сеньора
Лисицино перечницу, то раньше срока убирал его тарелку. А один раз вылил
королю на спину полный кувшин воды, пребывая в полной уверенности, что дает
ему напиться. И, в довершенье всех этих бед, однажды во время десерта уронил
кусок пудинга, облитого горящим ромом, прямо на парик главного министра. Это
страшно развеселило короля, и пришлось срочно развязывать салфетку у него на
шее, чтобы Его Величество мог посмеяться вволю, не опасаясь задохнуться от
смеха.
-- Смейтесь! Смейтесь! -- ворчал сеньор Альберти. -- Хорошо смеется
тот, кто смеется последним.
Пробормотав эти слова угрозы, министр потушил парик и притворно
засмеялся со всеми вместе. Но, как вы прекрасно понимаете, смеялся-то он
сквозь зубы!
Королю хотелось, чтобы в его ссоре с принцем Азором было замешано все
городское начальство, и он нарочно устроил в своем дворце бал и пригласил на
него даже самых малозначительных военных и гражданских начальников.
Еще никому прежде не доводилось видеть столь блестящего общества. На Их
Величествах были горностаевые мантии, усыпанные золотыми пчелками. На
коронах, как звезды, сияли два огромных бриллианта. Бриллианты были такими
тяжелыми, что головы короля и королевы буквально тонули в плечах. Они даже
не могли повернуть шею. А когда в свете люстр и канделябров закружились
сверкавшие золотом, алмазами и цветами пары, зрелище было таким
великолепным, что просто нет слов, чтобы описать это великолепие! о эти
богемские танцы, брызжущие жизненной энергией, темпераментом, грацией и
изяществом!
В тот вечер Пьеро превзошел самого себя, и не раз король с королевой,
не удержавшись, снимали короны, чтобы ничто не мешало им аплодировать своему
любимцу.
Но, боже мой! Как преобразился Пьеро, когда пошел танцевать с
принцессой! Надо было видеть, дети мои, что он выделывал!.. Одним прыжком
пересекал он вдруг из конца в конец весь громадный танцевальный зал, а затем
возвращался мелкими шажками, подпрыгивая, как птичка! Как жаль, что вы не
видели, какие пируэты он исполнял, как вертелся волчком! Движенья Пьеро были
столь быстрыми, что вся его миниатюрная фигура как бы начинала исчезать под
легкой тканью и вскоре превращалась в едва различимый и, казалось бы,
неподвижный белый туман... человека уже не было, а было какое-то облако! Но
стоило Пьеро остановиться, как облако исчезало и вновь появлялся человек...
Все были в восторге. Всякий раз, когда наш герой исчезал и появлялся,
король восклицал то со страхом, то с радостью:
-- Ах! Где он??? Ах! Вот он!!!
Окрыленный своим успехом, наш герой решил увенчать свои достижения
особенно большим прыжком. Но случилось так, что он зацепился за ногу сеньора
Лисицино, и -- ой-ой-ой! -- главный министр растянулся во весь рост на полу.
Парик его отлетел на двадцать шагов и, вращаясь, распространил такую тучу
пудры, что все буквально ослепли.
Бедняга поднялся разъяренный, подбежал к парику, кое-как приладил его
на затылке, схватил Пьеро за пуговицу камзола и злобно процедил сквозь зубы:
-- Послушай, красавчик! Ты дорого заплатишь мне за это оскорбление!
-- Как? Это снова вы? -- с издевкой ответил Пьеро.
-- Ах, так? Ты еще и притворяешься? -- рассвирепел сеньор Альберти. --
Не хочешь ли ты сказать, что сделал это нечаянно?
-- Вот именно! -- живо отпарировал Пьеро. -- Обратное было бы ложью.
-- Наглец!
-- Тише, Ваше Превосходительство! На Вас смотрит король, и он может
заметить, что парик ваш сидит криво.
Желая в этом удостовериться, главный министр быстро поднес руку ко лбу,
и от этого движения пудра снова вздулась у него над головой.
-- Послушайте! -- произнес Пьеро, сделав шаг назад. -- Не пылите... Вы
хотите драться? Не так ли?
-- На смерть!
-- Очень хорошо. Для того, чтобы сказать такую простую вещь, вовсе не
обязательно таращить глаза... Где мы встречаемся?
-- В Зеленом лесу, на Круглой поляне.
-- Прекрасно... Когда?
-- В восемь утра. Завтра.
-- Ждите, сеньор Лисицино.
Сделав пируэт, Пьеро отошел к двери, возле которой стоял Золотое
Сердце. Молодой щитоносец, не без зависти наблюдавший, как наш герой
танцевал с Цветком Миндаля, поставил кованый конец своей алебарды едва ли не
на ногу Пьеро.
-- Ну-ка, Пьеро, подпрыгни, -- шепнул он.
Пьеро вскрикнул, словно от боли, и подскочил до самого потолка.
Видевшие этот скачок громко захлопали в ладоши. Король и королева от
смеха свалились с трона, а их короны покатились через весь танцевальный зал,
как колеса.
К счастью, придворные оказались на месте и поспешили подобрать головные
уборы монархов.
Однако оставим придворных, дорогие дети, -- ведь их работа в этом и
состоит.
После танцев настал черед музыки. Оперные арии исполнялись самыми
лучшими артистами Богемии. Но, несмотря на это, королеве не раз пришлось
щипать своего венценосного супруга, несколько забывавшегося на троне.
После того, как музыкантам было воздано должное за их искусство, Цветок
Миндаля, не дожидаясь просьб, спела сама. Ах, дорогие друзья, какое это было
наслаждение -- слушать ее свежий и чистый голосок, то звеневший малиновкой и
соловьем, то звучавший томительно и печально, то взрывавшийся нотами
веселья, яркими, как огни фейерверка!
Все были взволнованы. Королева рыдала. Золотое Сердце плакал, как дитя
-- не выпуская, однако, своей грозной алебарды. А король, пытаясь скрыть
волнение, так сильно высморкался, что на следующий день пришлось чинить
своды дворца, несколько пострадавшие от сотрясения.
Когда тишина, наконец, восстановилась, Его Величество шепнул королеве:
-- А теперь пусть споют просто песенку.
-- Что Вы, сир! Какую еще песенку?
- Вы же хорошо знаете, Ваше Величество, (что только песенки доставляют
мне истинное удовольствие.
-- Но, сир...
-- Вы слышите? Я хочу песенку... Или Вы желаете, чтобы я рассердился?
-- Успокойтесь, Ваше Величество, -- проговорила королева, относившаяся
к своему супругу, как к избалованному ребенку, и, повернувшись к группе
меломанов, бескорыстных любителей музыки, произнесла:
-- Господа, король желает, чтобы вы спели для него песенку.
Меломаны в страхе переглянулись, не зная, как поступить, ибо они
считали песни признаком дурного вкуса.
Монарх начал нервничать. Но тут, раздвинув толпу, к трону подошел
Пьеро.
-- Сир, -- произнес он с глубоким поклоном, -- вчера вечером я сложил в
Вашу честь небольшой ноктюрн под названием "Лунный свет". Не желаете ли вы
его послушать?
-- Желаю! -- сказал король. -- И сейчас же! Главный стольник взял
гитару и, склонив голову набок, запел, красиво аккомпанируя себе на струнах.
Дорогие дети, я не сумею описать восторг присутствующих в зале. Король
от удовольствия топал ногами, а придворные единодушно хлопали в ладоши.
Весь остаток вечера говорили только о мелодии, сочиненной Пьеро.
Великие виртуозы Богемии один за другим покидали дворец, чтобы как можно
скорее сочинить на эту тему вариации, которые вы, дорогие дети, когда-нибудь
непременно услышите.
В полночь королевская чета удалилась в свои покои и легла спать. Но сон
не шел, и тогда монарх со своей супругой, сидя на кроватях, во все горло
принялись распевать прелестный ноктюрн. За этим занятием их и застало утро.
Глава V КРАСНАЯ РЫБКА
На следующий день, ровно в семь часов утра, сеньор Лисицино уже был на
Круглой поляне в Зеленом лесу. Рядом с ним расхаживал старый генерал,
искалеченный в боях так, что у него остались всего один глаз, одна рука и
одна нога, да и то не полностью. Однако это не мешало ветерану держаться
молодцом, подкручивать усы и гордо расправлять плечи при виде встречной
блондинки. Они гуляли таким образом уже больше двух часов, когда генерал
остановился и взглянул на часы.
-- Сто тысяч алебард! -- воскликнул он. -- Уже девять! А белобрысого
все нет... Не надул бы он тебя... Страсть как хочется знать, что течет у
него в жилах -- кровь или молоко?
-- Скоро узнаешь, -- отвечал главный министр, скрипя зубами. -- Вот и
он. Идет...
И сеньор Лисицино нервно сжал рукоять шпаги.
Пьеро появился в компании поваренка, у которого под фартуком были
спрятаны два вертела, захваченных утром на королевской кухне. Вертела были
такими длинными, что концы их волочились в десяти шагах от его пяток.
После того, как стороны обменялись принятыми приветствиями, секунданты
разыграли оружие.
-- Решка! -- произнес генерал и подбросил монетку.
-- Орел! -- сказал поваренок, поймав генеральскую деньгу и положил ее
по рассеянности в карман. -- Выбор оружия за нами.
С этими словами он протянул один вертел главному министру, а другой --
Пьеро.
Противники встали в позицию, и бой начался.
Сеньор Лисицино, считавший себя большим мастером по части фехтования,
ринулся на врага и нанес ему два колющих удара в грудь. Но -- странное дело!
-- брызнули искры, а вертел отскочил от камзола Пьеро, как молот от
наковальни.
Удивленный сеньор Альберти остановился.
Воспользовавшись замешательством противника, Пьеро нанес ему сапогом
сильный удар по ногам.
Это тоже оказалось полной неожиданностью для Лисицино! Он подпрыгнул и
взвыл от боли.
-- Проклятие! -- бешено вращая глазами, воскликнул главный министр и
снова атаковал Пьеро, который был вынужден отступать, тем не менее не
переставая наносить противнику сокрушительные ответные удары.
Несчастный сеньор Альберти сильно хромал, но и Пьеро оказался в
затруднительном положении: отступая, он спиной уперся в дерево.
-- Вот ты и попался! -- воскликнул великий рубака, увидев, что Пьеро
больше некуда отступать, понимая, что может пригвоздить его к дереву, как
бабочку на булавку.
-- Получай! -- крикнул он и сделал выпад со всей яростью, на какую был
способен.
Но внимательно следивший за противником главный стольник увернулся и
перепрыгнул через его голову.
Вертел сеньора Лисицино глубоко вонзился в сердце дуба.
Пока министр обеими руками судорожно выдергивал свое оружие из дерева,
Пьеро нанес ему ногой серию унизительных ударов пониже спины.
-- Сдаюсь! Сдаюсь! -- не выдержав, завопил несчастный сеньор Альберти и
упал наземь.
Пьеро, как подобает великодушному победителю, прекратил свои действия и
протянул руку недавнему противнику. Министр встал. Свидетели смеялись, а
несчастный Лисицино не знал, куда деваться от стыда и позора.
-- Сто тысяч алебард! -- кричал старый генерал. -- Как ловко он тебя
отделал, дружище! Думаю, недели две тебе нельзя будет садиться, а это
большое неудобство для кабинетного работника! Ха! Ха! Ха!
-- Мосье, я приготовил Вам компрессы, -- услужливо предложил поваренок,
-- на всякий случай.
Пошутив на эту тему еще немного, наши герои разошлись по своим делам.
Тем временем во дворце поднялся страшный переполох. За обедом король
вдруг заметил, что на столе нет набора мелких блюд, подаренных королевой в
день его рождения. Это возмутило Его Величество, и он потребовал, чтобы
сервиз сейчас же был доставлен на стол!
Битый час оруженосцы, повара и поварята искали его, перевернув все во
дворце вверх дном, но впустую.
-- Где мои блюда? -- кричал король. -- Подать сюда мои любимые блюда!
Немедленно! Или я вас всех перевешаю! По очереди! В дворцовом дворе!..
Позвать главного стольника!
-- Сир, -- набрался храбрости один из поварят, -- господин главный
стольник вышел.
-- Привести его! Живого или мертвого! Живо!
-- Ваше Величество, я здесь! -- сказал Пьеро, входя. -- А вот и то, что
Вы ищете.
Сунув руку под камзол, он извлек шесть серебряных блюд. Из-за
нанесенных по ним ударов вид тарелок был ужасен, более напоминая товар
старьевщика, нежели монарший сервиз.
-- Что это такое!? -- побагровев от гнева, спросил король.
-- Сир, -- смиренно отвечал Пьеро, -- вы, вероятно, помните данный мне
приказ выгравировать на этой прекрасной серебряной посуде Вашу анаграмму?
-- Еще бы не помнить! -- произнес король.
-- Так вот. Сегодня утром я пошел к золотых дел мастеру Вашего
Величества. Боясь грабителей, я все спрятал под камзол. Но по дороге я
вспомнил, что синьор Лисицино, ваш главный министр, ждет меня в Зеленом
лесу, желая получить сатисфакцию.
-- Сатисфакцию? -- воскликнул король. -- Прекрасно, сеньор Пьеро...
нет, наоборот, -- это плохо, даже очень плохо, господин главный стольник! Вы
должны были знать, что высочайшим указом дуэли между моими подданными
категорически запрещены!
-- Поверьте, сир, я этого не знал.
-- Ну, ладно, ладно... На первый раз я вас прощаю. Но чтобы этого
больше никогда не повторилось!.. Продолжайте свой рассказ.
-- Я не мог терять ни одной минуты, поскольку назначенное время уже
давно прошло. Я помчался во дворец, взял в секунданты поваренка, но в спешке
забыл выложить Ваши блюда.
-- Стало быть вы дрались в моей посуде?
-- Увы! -- это так, сир, -- сказал Пьеро. -- К сожалению, Ваше
Величество, на этот раз сеньор Лисицино не ленился.
-- Ах, он негодник! -- воскликнул король. Он мне за это заплатит!
-- Уже заплатил, -- сказал Пьеро и в подробностях описал сцену дуэли.
Рассказ Пьеро привел короля в восторг, и он поспешил передать его
королеве, а та, в свою очередь -- своей камер-фрейлине, которая, под большим
секретом, прошептала его начальнику охраны, а тот поведал историю дуэли
Пьеро и Лисицино нескольким приятелям, взяв с них слово никому об этом не
говорить. В конце концов, главный министр стал притчей во языцех как во
дворце, так и в городе.
В довершение всех бед сеньора Лисицино король издал указ, который
назначил Пьеро на пост главного министра и приказал приобрести новый
комплект мелких блюд за его счет.
-- Поделом ему! Поделом! -- кричали горожане и на радостях зажигали в
окнах фонарики.
Не было дома, где не радовались бы разжалованию едва живого от побоев
сеньора Альберти.
Придя во дворец, бывший главный министр с помощью друга-генерала улегся
в постель. Его била лихорадка. Узнав о разжаловании, он впал в белую горячку
и стал бредить.
То ему чудились призраки обобранных им бедняков, которые склонялись над
ним и шептали прямо в ухо: "Отдай то, что ты у нас отнял! Отдай, что
отнял!", то представлялась ему старуха-нищенка, ехидно просившая подаяния,
показывая полный золотом кошелек, потерянный им полтора месяца назад.
Напрасно он просыпался и, с искаженным гримасой лицом и блуждающим
взглядом садился на кровати, пытаясь разогнать призраки -- его руки
встречали лишь пустоту, а резкий и насмешливый голос старухи твердил: "Вот
так наказывают дурных людей и злые сердца!"
Всю ночь экс-министра преследовали кошмары. Целую ночь он слушал
страшные слова... Ах, как правы те, кто говорит, что совесть никогда не
прощает!
Спустя несколько дней, король давал праздничный обед в честь нового
министра. На обед были приглашены короли всех соседних стран, за исключением
продолжавшего свои военные приготовления принца Азора.
Пьеро, казалось, достиг предела возможного. Он сидел; рядом с Цветком
Миндаля и развлекал ее самыми смешными шутками в мире. Видя, как она от души
смеется, он чувствовал себя на седьмом небе. Однако наблюдательный человек
отметил бы, что иногда прекрасная принцесса; вдруг становилась серьезной,
когда, украдкой взглянув на стоявшего за ее креслом Золотое Сердце,
замечала, что он то бледнеет, то краснеет и от огорчения грызет древко
алебарды, чем уже немало повредил вверенное ему оружие.
После обеда король оставил гостей и предложил королеве погулять у
озера. Погода стояла великолепная! Небо было чистым, воздух теплым, вода
спокойной. Поля нежно зеленели, а деревья лопотали свежими листочками. Был
настоящий весенний день.
Их Величества подошли к берегу и сели в ожидавшую их лодку.
-- Присоединяйтесь к нам, -- пригласил король почтительно державшегося
в стороне Пьеро.
Тот не заставил монарха повторять приглашение дважды! Он отвязал цепь и
сел за руль. Грациозно, как раскрывший крылья лебедь, королевская лодка
расправила свои паруса и бесшумно заскользила по воде, оставляя на
зеркальной глади озера едва заметный след.
Сиятельная компания плыла так уже с полчаса, как вдруг король
воскликнул:
-- Пьеро! Друг мой! Убери скорее паруса! Я заметил в тени нашего судна
рыбку. Она пытается его догнать и, явно хочет что-то сказать.
В самом деле, проворная и красивая красная рыбка усиленно работала
плавниками и хвостом, стремясь догнать лодку короля. Уверяю вас, что при
скорости, которую она развила, это вполне удавалось.
Увидев это, Цветок Миндаля подумала, что рыбка голодна и бросила ей
несколько крошек от пирога, который держала в руке, и произнеела как можно
ласковее, чтобы не обидеть ее:
-- Ешьте, милая рыбка! Ешьте!
В знак признательности та вежливо помахала хвостиком, выскочив из воды.
-- Пьеро! Дружок! Достань сеть и будь готов по первому же сигналу
забросить ее в озеро. Мне что-то захотелось съесть эту рыбешку, --
распорядился Его Величество.
Красная рыбка услышала слова короля. Поотстав, она выглянула из воды и,
к огромному удивлению всех, заговорила:
-- Король Богемии, вам угрожают великие несчастья. Ваши враги готовят
вам погибель. Я явилась, чтобы спасти вас, но зло, замышляемое вами против
не сделавшей вам ничего дурного маленькой рыбки, показывает, что вы не лучше
других, и я оставляю вас наедине с вашими бедами.
-- А вы, красивая и добрая принцесса, знайте: что бы с вами ни
случилось, можете рассчитывать на меня! Я беру вас под свое
покровительство...
И тут же голосом короля крикнула:
-- Пьеро! Сеть!
Ждавший этого приказа Пьеро, не медля ни секунды, бросил снасть в воду.
Не знаю, как это произошло, но только лодка неожиданно накренилась и --
ой-ой-ой! -- вся компания оказалось в воде.
Отличный пловец, Пьеро вынырнул первым. Прежде всего он поискал глазами
Цветок Миндаля. Увидев принцессу, барахтавшуюся рядом с собой, он схватил ее
за волосы и вытащил на берег. Все произошло страшно быстро, быстрее, чем я
вам об этом рассказал!
-- Спасена! Она спасена! -- кричал Пьеро, прыгая от радости. В мечтах
он уже видел себя, по меньшей мере, зятем короля, как вдруг, приглядевшись,
обнаружил, что спас не принцессу, а королеву.
Ошеломленный открытием, наш герой собрался было снова броситься в воду,
но заметил подплывавшего к берегу Золотое Сердце. Тот с величайшей
осторожностью поддерживал над водой прекрасную головку Цветка Миндаля.
-- Ее спас Золотое Сердце! -- воскликнул Пьеро и от удивления едва не
упал на королеву, в замешательстве зацепив ее ногой.
Ну-ка, дорогие дети, спросите меня, как оруженосец оказался там?
Он очутился на озере потому... потому, что там была Цветок Миндаля.
Скажите мне откровенно, дети, когда вы совершаете некрасивый поступок или
когда вам становится грустно-грустно, не появляется ли рядом с вами ваша
мама, которая и утешит, и поможет? Появляется? Ну, так именно поэтому в тот
миг, когда перевернулась лодка, у озера появился Золотое Сердце и спас
принцессу!
Что касается короля, то судьба примерно наказала его за
злонамеренность: он сам попался в сети, заброшенные Пьеро! Наглотавшись
воды, монарх выбрался на перевернувшуюся лодку и принялся кричать, как самый
обычный утопающий! Если бы его не выручил верный щитоносец Золотое Сердце,
он бы и сейчас там сидел.
Вернувшись во дворец, жертвы кораблекрушения переоделись, и король
собрал придворных для экстренного сообщения.
Премьер-министр Пьеро был произведен в адмиральский чин, а Золотое
Сердце -- в рыцарское достоинство.
Когда церемония назначений завершилась, Его Величество покинул
придворных и, запасшись свечой, поднялся на свою любимую смотровую башню.
Увы! Не праздное любопытство погнало его туда!
Забравшись на самый верх, король приставил к правому глазу ночную
подзорную трубу и занялся пристальным изучением окрестностей.
Смотрел он долго.
-- Я оглядел, -- произнес он, -- долину во всех четырех направлениях и
не заметил ничего подозрительного. Эта рыбешка, как видно, решила посмеяться
надо мной.
На сердце у короля отлегло. Он спустился к королеве, подкатился к ней
под бочок, задул свечу и заснул спокойным сном праведника.
Глава VI РАДИ БОГА! ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ!
Свою министерскую деятельность Пьеро начал с реформ в области
управления королевством с целью улучшения жизни подданных, которые буквально
умирали от скуки. Он приказал выстроить на ярмарочной площади театр под
открытым небом. Актерами там были куклы. Марионетки действовали, ходили и
говорили так превосходно, что добрые горожане, не замечавшие ниток, готовы
были поклясться, чем угодно, доказывая, что куклы были живыми. Затем Пьеро
учредил такие праздники, как карнавал, показ Жирного тельца и маскарад.
Никогда народ Богемии не жил так счастливо! Страна была сплошным
карнавалом и маскарадом! Имя Пьеро отзывалось благодарностью во всех
сердцах, а мелодия ноктюрна "Лунный свет" была у всех на устах.
Необычайная популярность главного министра обеспокоила короля, который
был ревнив, как и положено доброму королю, любящему своих подданных. Но куда
более яростная ненависть жгла сердце сеньора Лисицино! Оправившись от ран,
он тигром метался по комнате, изобретая одну каверзу ужаснее другой, чтобы
посчитаться со своим преемником.
Внезапно угрюмое лицо бывшего министра исказилось в зловещей улыбке.
-- О! Вот кстати! Теперь-то уж он точно будет у меня в руках! --
прошипел он и помчался к королю.
-- Тук-тук! -- постучал сеньор Лисицино в дверь королевского кабинета.
-- Войдите! -- произнес Его Величество. -- А! Это вы, сеньор Альберти!
Соблаговолите сесть... Я вижу, вам уже лучше.
-- Сир, речь сейчас не обо мне, а о вас, -- начал тот, скроив
загадочную мину. -- Вам угрожают великие несчастья!
Король побледнел, вспомнив начинавшееся именно этими словами
предсказание красной рыбки.
-- В чем дело? -- спросил он.
-- В том, что ваш главный министр Пьеро организовал заговор. Сегодня
вечером, в восемь часов, он должен прийти в этот кабинет, чтобы, как обычно,
обсудить с вами государственные дела. На самом же деле -- затем, чтобы Вас
задушить!
-- Меня? Задушить? -- воскликнул король, невольно схватившись за горло.
-- Вот именно! Задушить! -- повторил Лисицино, чеканя слова. -- Но я
вас спасу. Только доверьте мне на один-единственный сегодняшний вечер охрану
дворца. И что бы ни произошло, какой бы шум вы не услышали за дверью
кабинета, не открывайте ее ни за что на свете!
-- Обещаю, -- ответил король.
Через час, ведя тихий разговор, по дворцовому саду прогуливались сеньор
Лисицино и капитан королевской охраны.
-- Странно, -- говорил офицер. -- И вы уверяете, что такова воля Его
Величества?
-- Вот приказ, написанный им собственноручно.
-- Хорошо, сеньор Лисицино. Я повинуюсь.
А в это время, притаившись за кустами, стоял человек и, опираясь на
заступ, внимательно слушал. Это был наш старый знакомый -- дровосек.
-- Ах, негодяи! -- воскликнул он, когда сеньор Лисицино и офицер
скрылись за поворотом аллеи. -- Нет! Я не позволю им погубить моего
маленького Пьеро! Надо бежать! Время не терпит!
И он опрометью бросился в сторону дворца. Когда на городских часах
пробило восемь, Пьеро вышел из своего кабинета, тихо напевая песенку и неся
под мышкой небольшую папку.
Сеньор Лисицино караулил его и, приоткрыв дверь, увидел, как он
направляется к королю.
-- Пой, пташка, пой! -- проговорил он, потирая руки. -- Сейчас ты еще и
затанцуешь...
С этими словами бывший министр затворил дверь.
Но Пьеро, поднявшись по ведущей в королевские покои лестнице, задул
свечу и завернулся в плащ, цветом совпадавший с окраской стен. Совершенно
незаметный, он притаился у дверей комнаты, прилегавшей к кабинету короля.
-- А теперь подождем! -- сказал он себе и застыл, как статуя.
Часы пробили половину девятого, затем девять. За дверями послышался
громкий шепот:
-- Уже девять -- он не придет!.. Снова наступила тишина.
И тут из своей комнаты, крадучись, вышел сеньор Лисицино.
-- Девять часов, -- сказал он. -- Посмотрим, каковы наши успехи.
Он на цыпочках подкрался к заветной двери и, затаив дыхание,
прислушался... Стояла мертвая тишина.
-- Похоже, они его убили. Что ж, тем лучше.
Сеньор Альберта медленно повернул дверную ручку, приоткрыл дверь,
просунул голову, затем руку и, наконец, ногу. Он уже почти вошел, когда
Пьеро выскочил из укрытия и, изо всех сил толкнув своего недруга на середину
комнаты, мгновенно закрыл за ним дверь.
Что тут началось! Послышались удары, а вслед за ними вопли и проклятия.
Солдаты, заранее получившие вознаграждение за усердие, старались на
совесть.
-- Помогите! Убивают! -- вопил сеньор Лисицино. -- Ради Бога! Откройте
дверь!
Но король, верный договоренности, заперся на все замки и, не жалея сил,
укрепил входы в свой кабинет.
Сеньор Альберти был бы непременно убит, если бы на шум не примчалась
королева. Она была в одной ночной рубашке, с подсвечником в руке. Завидев
ее, солдаты в страхе разбежались, а сеньор Лисицино, избитый и посрамленный,
скрылся в своей комнате.
Проходя по коридору, Пьеро звонким фальцетом громко пропел на мелодию
знаменитого ноктюрна слова, знакомые экс-министру до боли: "Ради Бога!
Откройте дверь!"
Сказки А. Дюма
Адрес сурка
Адрес того, кто не умел плакать.
Дорогие дети, если родители ваши вдруг захотят прочесть эту сказку --
скажите им, что написана она не для них, а для вас. У них же есть свои:
"Королева Марго", "Амори", "Три мушкетера", "Графиня де Монсоро", "Граф
Монте-Кристо", "Графиня де Шарни", "Совесть", "Пастор из Ашберна".
Вы, наверно, хотите узнать, кто написал эту сказку -- ведь в вашем
возрасте интересно все на свете. Ну так знайте: автора зовут Арамис, сейчас
он замечательный аббат, но раньше он был мушкетером.
Подробней его историю вы сможете узнать, когда подрастете.
Вы можете спросить, для кого он сочинил эту сказку? Отвечаем: для детей
госпожи Лонгевиль -- маленьких симпатичных принцев, потомков красавца Дюнуа.
Может быть, вы о нем уже слыхали что-нибудь. Сказку Арамис написал в
смутное, беспокойное время. Это время называется Фрондой, и упаси нас
Господь пережить такое еще раз.
А теперь, дорогие дети, пусть Арамис своим сочинением развлечет вас,
как развлекал он ваших родителей своими похождениями, ухаживая за женщинами
и участвуя в заговорах и сражениях вместе со своими друзьями -- Атосом,
Портосом и д' Артаньяном.
Александр Дюма
Глава I УЖИН ДРОВОСЕКОВ
Итак, дорогие дети, жили-были старый дровосек со своею старухой. Жили
они в старой хижине, которая стояла в самой гуще леса где-то в Богемии.
Из всего добра у них было только то, которое дает Господь бедным людям
-- трудолюбивые и умелые руки.
Каждый день с рассвета до заката по лесу разносились удары топора и
звуки песен, помогавших дровосеку в его нелегком труде.
Вечером он делал из нарубленных веток вязанки, и, взвалив их на спину,
спешил домой. Там его ждали веселый очаг, дышащий паром котелок и
улыбающаяся добрая жена. Все это наполняло сердце дровосека радостью.
Так они жили уже давно.
Но вот однажды зимой в обычный час старик домой не пришел.
А декабрь в ту зиму стоял холодный. Земля и лес скрылись под снегом.
Ветер завывал в вершинах деревьев и срывал с них длинные белые шлейфы,
которые в темноте блестели тем самым загадочным сиянием, которым
поблескивает снег в ваших любимых сказках. Можно было подумать, что по
воздуху носятся белые призраки, спешащие на ночное свидание.
И, как вы уже догадались, старая Маргарита (так звали жену дровосека)
была сильно встревожена.
Она то и дело выходила на крыльцо и, напряженно прислушиваясь,
вглядывалась во тьму. Но из лесу доносился лишь вой ветра, да белел снег на
терявшихся в чаще тропинках.
Маргарита возвращалась к очагу, присаживалась на свой табурет, но на
сердце у нее было так тяжело, что она не могла сдержать слез. От ее горя
печальным сделалось все, что было в хижине дровосека. Погас и покрылся золой
огонь, который только что весело потрескивал в очаге. Жалобно забулькал
котелок, всего лишь полчаса назад весело звякавший своей крышкой.
Прошло два долгих часа.
И вдруг за стенами избушки послышалась песня. Узнав знакомый голос,
Маргарита бросилась к дверям и попала прямо в объятья мужа.
-- Добрый вечер, моя славная Маргарита! Добрый вечер! -- сказал
дровосек. -- Я немного задержался. Но когда ты увидишь, что я принес, ты
будешь довольна.
С этими словами он поставил перед женой на стол красивую плетеную
колыбельку из ивовых прутьев. В колыбельке лежал мальчик, да такой красивый
и ладный, что Маргарита громко всплеснула руками от радости.
Малыш был одет в белую рубашонку, длинные рукава которой походили на
сложенные крылья голубя. Еще на нем были белые штанишки и ботиночки с
красными каблучками. Шейку мальчугана украшал гофрированный воротник, а
голова его была покрыта красивой шляпой из белого фетра, кокетливо сдвинутой
на бок. Старикам еще не доводилось видеть никого, кто был бы миниатюрнее и
изящнее этого малыша. Но в особый восторг Маргариту привел цвет его кожи.
Мальчуган был совершенно белым, как фарфоровая статуэтка.
-- Ничего удивительного, -- заметил дровосек. -- Малыш, наверное, не
меньше недели пролежал под снегом, прежде чем я нашел его.
-- Матерь божья!.. Неделю под снегом!.. Что же ты до сих пор молчал! Да
он просто в ледышку превратился!
Старая женщина пододвинула колыбель к очагу и подкинула полено в огонь.
Чугунок, будто только и ждал этого, громко забулькал, и похлебка начала
выплескиваться из него. Мальчуган, привлеченный запахом еды, проснулся,
принюхался и облизнул губы острым язычком. Затем радостно вскрикнул и
выскочил из колыбели, к немалому удивлению старика и старухи.
Подскочив к котелку, мальчуган поварешкой зачерпнул со дна, но --
ой-ой-ой! -- едва он поднес ее к губам, как обжегся, бросил поварешку на пол
и запрыгал по комнате. При этом он корчил такие забавные и жалкие рожицы,
что старики не знали: плакать им или смеяться.
Как бы там ни было, они обрадовались, что малыш все-таки не превратился
в сосульку, хотя все еще оставался белым, как снег.
Пока мальчуган скакал по дому, старая Маргарита накрыла на стол. Она
сняла котелок с огня, а дровосек засучил рукава и приготовился воздать
должное искусству жены. Но тут следивший за этими приготовлениями шалун
решительно забрался на покрытый скатертью стол, обхватил котелок ножками и
принялся уплетать за обе щеки. Вид у него был такой радостный, что старики
совершенно успокоились и решили не мешать ему. Взглянув друг на друга, они
так расхохотались, что свалились под стол, потому что не подперли для
надежности бока руками.
Когда через четверть часа они поднялись, котелок был пуст, а малыш
ангельским сном спал в своей колыбельке.
-- Ах, какой он хороший! - сказала добрая Маргарита, не переставая
смяться.
-- Да! Но он съел весь наш суп! -- заметил дровосек.
Так старики и легли спать без ужина.
Глава II О ТОМ, ЧТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ, ЕСЛИ НАЙТИ В ЛЕСУ МАЛЕНЬКОГО
МАЛЬЧИКА
На следующий день Маргарита ни свет ни заря отправилась в соседний
хутор, чтобы рассказать знакомым кумушкам о малыше.
Услышав рассказ о чудесной находке, эти славные женщины заохали,
заахали, и принялись так рьяно работать языками, что не успело солнце
подняться над лесом, как весть о чуде облетела всю округу.
Однако, как это часто бывает, эта новость становилась все фантастичнее
по мере того, как ее узнавало все большее число людей. Уверяли даже, что
ужин стариков съел не младенец (как это было на самом деле), а огромный
белый медведь, который напал на дом дровосека и старой Маргариты, и
проглотил не только котелок с похлебкой, но и самих хозяев.
Дальше -- пуще! В столице королевства новость приобрела еще более
ужасающие размеры. Теперь говорили, что медведь был величиной с гору, и что
за один присест он сожрал двадцать семей дровосеков прямо с топорами.
Напуганные горожане перестали выходить по утрам на улицу даже для того,
чтобы подышать свежим воздухом. Они заперлись в своих домах и прятались под
одеялами, не смея ни вздохнуть ни пошевелиться.
А причиной всеобщего страха послужил всего лишь маленький мальчик!
Поэтому, дорогие дети, обождите пугаться, а сперва хорошенько присмотритесь
к тому, чего боитесь...
В тот день король Богемии собирался совершить торжественный проезд по
городу и, по обычаю, открыть очередное заседание парламента. Это, друзья
мои, означало, что Его Величество вначале произнесет перед народом
приветственную речь, а затем получит дорогие подарки.
А момент, надо сказать, был сложным: следовало объявить еще и о сборе
новых налогов, один бессмысленнее другого. Но зато они должны были принести
в казну новые миллионы.
Кроме того, стоял вопрос о нескольких небольших денежных пособиях. Одно
пособие предназначалось для единственной дочери короля, которой исполнилось
пятнадцать лет. Другое -- для принцев и принцесс, которые еще не родились,
но вполне могли появиться на свет, как надеялись король и королева.
Уже целый месяц король зубрил замечательную речь, специально для этого
случая написанную главным министром, сеньором Альберти Лисицино. С утра до
вечера сидел монарх в своем кабинете и, уставившись в потолок, старательно
заучивал слова. Но все было бесполезно.
-- Боже мой! Что же делать? -- воскликнул он однажды вечером, падая в
кресло в полном изнеможении.
-- Сир, -- отвечал вошедший сеньор Лисицино, -- просто надо эту речь
сократить... Вот так!
И министр росчерком пера наполовину урезал речь, но настолько же
увеличил цифру налогов и пособий...
И вот король, в сопровождении многочисленной свиты, выехал из дворца, и
его мул мелким шагом двинулся к парламенту.
Справа от короля три десятка дюжих негров несли паланкин с королевой.
Слева от него на буланой лошади ехала наследница престола, красивейшая
в мире принцесса по имени Цветок Миндаля.
Во втором ряду следовал человек в пышном восточном наряде. Он был не
только страшен лицом, но еще и горбат и кривоног. Его борода, брови и
шевелюра горели таким ярко-рыжим цветом, что при взгляде на него приходилось
щуриться. Звался этот урод принцем Азором, и был он великим драчуном и
несчастьем для соседей. Накануне король Богемии ради пользы престола
пообещал ему руку Цветка Миндаля. И этот злой человек тоже пожелал
присутствовать на торжественной церемонии, чтобы своим ужасным видом
заставить парламент проголосовать за предоставление пособия его невесте.
Рядом с ним ехал сеньор Лисицино. Он думал о тех огромных налогах,
которые должны были буквально раздавить добрый богемский народ, и хитро
посмеивался в бороду.
Процессия не сделала еще и ста шагов, как лица придворных изобразили
крайнее удивление: все торговые лавки были закрыты, а улицы совершенно
безлюдны.
Их удивление возросло еще больше, когда появился глашатай и сообщил
королю, что парламент пуст.
-- Клянусь горбом! -- воскликнул принц Азор, заметивший, как засияло
при этой вести прекрасное лицо Цветка Миндаля. -- Я хотел бы знать, что
здесь происходит? Уж не хотят ли надо мной подшутить?
-- В самом деле, что все это значит, сеньор Лисицино? -- спросил
король. -- Почему мой народ не встречает меня и не кричит, как обычно, "Да
здравствует король!"?
Ничего не знавший о последних городских слухах, главный министр начал
собираться с мыслями. Но тут принц Азор снова заметил улыбку, которую Цветок
Миндаля пыталась спрятать под вуалью, и лицо его от гнева стало краснее его
волос. Принц окончательно решил, что его дурачат, и со всего маху ударил
сеньора Лисицино по щеке.
-- Король Богемии! -- воскликнул он, скрипнув зубами. -- Эта шутка
дорого Вам обойдется!
С этими словами принц пришпорил коня и поскакал прочь, и только пыль
столбом взвилась позади него.
Услышав эту речь, содержавшую угрозу войны, все ужасно побледнели, и
только щеки сеньора Лисицино вдруг стали очень красными.
Началась паника. Король и свита с криками: "Тревога! К оружию!"
бросились во дворец. А тридцать два негра-раба, чтобы сподручнее было
бежать, оставили паланкин с королевой прямо на дворцовой площади.
К счастью, Ее Королевское Величество решила, что уже прибыла в
парламент, и тут же заснула глубоким сном.
Итак, что же все-таки произошло?
А произошло то, что огромное королевство пришло в волнение, свадьба
сорвалась, была объявлена война, а королева брошена посреди мостовой! И все
это лишь из-за того, что какой-то бедный дровосек нашел в лесу маленького
мальчика.
Вот от каких пустяков зависят судьбы королей и целых народов!
Глава III КРЕЩЕНИЕ ПЬЕРО
События, о которых я только что рассказал, произвели на короля такое
сильное впечатление, что он, едва оказавшись во дворце, натянул на себя
изрядно проржавевшую кольчугу и принялся упражняться в фехтовании: стал
рубить и колоть облаченное в восточный наряд чучело, заменившее собой принца
Азора.
Его Величество уже в сотый раз собирался проткнуть чучело шпагой, когда
ему вдруг пришла в голову мысль вызвать сеньора Лисицино и градоначальника
Бамболино, чтобы они наконец-то объяснили ему, что же произошло с его
народом.
Найти господина Бамболино удалось лишь после того, как весь дом его был
перевернут вверх дном. Градоначальник в одной рубашке лежал под кучей соломы
у задней стены чердака. Рубашка была такая короткая, что просто жалко было
на него смотреть. В страхе перед ужасным зверем бедняга надел на себя
утыканный шипами широкий кожаный ошейник. Такие ошейники носят на службе
пастушьи собаки, чтобы господа волки держались на почтительном расстоянии.
Представ перед троном, господин градоначальник поведал историю о
чудовище и его страшных деяниях, от страха не попадая зуб на зуб.
Эти рассказы повергли двор в крайнее смятение. Но король, у которого
появилось желание повоевать, решил немедленно отправиться в поход и изловить
страшного зверя.
Он мужественно пренебрег увещеваниями сеньора Лисицино, уверявшего, что
разумней было бы применить средства дипломатические, то есть выдавать
чудовищу столько жителей королевства, сколько потребуется для ежедневного
питания оного.
-- Пожалуй! -- ответил король. -- Но подумайте вот о чем, сеньор
Лисицино... Поскольку главным министром являетесь Вы, то именно Вам и будет
поручено вести переговоры.
Его Превосходительство подумал-подумал, да и не настаивал больше.
А король поставил всех наличных гвардейцев и придворных под ружье и
отправился в поход на медведя.
Цветок Миндаля страстно любила охоту и тоже присоединилась к войску.
Теперь она грациозно гарцевала на своем белом коне, и конь был счастлив и
горд, сознавая, что несет на своей спине такую очаровательную принцессу.
Королева же, отсутствия которой во всей этой суматохе так никто и не
заметил, продолжала спать в паланкине перед дворцом.
Уже несколько часов двигалась процессия, но ни одна живая душа не
встречалась у них на пути. Как вдруг, словно по волшебству, из окружавших
дорогу зарослей вышла одетая в лохмотья старуха.
Опираясь на большую белую клюку, старуха подошла к королю, протянула
руку и произнесла дребезжащим голосом:
-- Подайте милостыню, мой добрый господин. Я очень голодна, и мне очень
холодно.
-- Назад, старая ведьма! Я тебе покажу, как шляться по дорогам! --
заорал сеньор Лисицино. -- Ступай прочь, пока я не приказал схватить тебя и
бросить в тюрьму!
Но вид старой женщины был так жалок, что король не выдержал и бросил ей
набитый золотом кошелек.
А Цветок Миндаля незаметно сунула ей в руку свое великолепное жемчужное
ожерелье.
-- Возьмите, добрая женщина, -- шепнула она. -- Приходите завтра ко мне
во дворец.
Едва принцесса сказала это, как нищенка исчезла, и -- странное дело! --
кошелек короля оказался снова у него в кармане, а на шее девушки засверкало
ее колье!
Один сеньор Лисицино в растерянности хлопал себя по карманам, но
кошелька найти не мог, хотя прекрасно помнил, что взял его с собой.
Пройдя сто шагов после встречи с нищенкой, славное войско повстречало
молодого пастуха. Пастух играл на дудке и присматривал за овцами, которые с
трудом отыскивали под толстым слоем снега какие-то жалкие травинки.
-- Эй! Послушай! -- крикнул король. -- Скажи, дружище, где тот страшный
зверь, на которого мы охотимся?
-- Сир, -- отвечал парень, почтительно склонившись перед монархом с
таким изяществом и непринужденностью, каких совершенно невозможно было
ожидать от юноши столь низкого происхождения, -- и Вас, Ваше Величество, и
всех остальных просто ввели в заблуждение! Ужасный зверь, о котором Вам
рассказывают, вовсе и не является ужасным зверем. Это только невинный
маленький мальчик, вчера подобранный дровосеком в лесу...
И юноша принялся подробнейшим образом описывать королю историю находки,
и великолепные одеяния мальчика, и самого малыша, и необычный цвет его кожи,
что была белее снега. Он настолько преуспел в этом описании, что король,
который был великим естествоиспытателем, тут же придумал, как сохранить сие
маленькое чудо в банке со спиртом.
-- Мне и Цветку Миндаля было бы весьма любопытно взглянуть на это
чудесное существо, -- заметил он. -- Не можешь ли ты, дружок, провести нас к
нему?
-- К Вашим услугам, Ваше Величество, -- отвечал юный пастух, при
упоминании о принцессе заалевший, будто маков цвет.
И охотники последовали за своим юным провожатым. Им очень повезло, что
их вел пастух, ибо он так хорошо знал здешние места, что сократил путь по
меньшей мере вдвое. Не прошло и часа, как они оказались перед избушкой
дровосека.
Король слез с коня и постучался.
-- Кто там? -- послышался серебристый голосок.
-- Это я! Король Богемии!
При звуке этих магических слов двери отворились, как в сказке про
Али-Бабу, и на пороге появился малыш с войлочной шляпой в руке.
Если бы кто-то из вас, дорогие дети, оказался лицом к лицу с одним из
самых великих королей мира, я думаю, он был бы весьма смущен. Многие тут же
забились бы в угол и спрятали лицо в ладони -- разве что чуть-чуть раздвинув
пальцы, чтобы подсмотреть: действительно ли короли устроены так же, как все.
Но не таков был наш малыш! Он изящно приблизился к Его Величеству, преклонил
колени и поцеловал край его мантии. Где он этому научился -- право, не
знаю!.. Затем, повернувшись к Цветку Миндаля, он весьма и весьма галантно
приветствовал ее, подал ей свою белую руку и помог сойти с лошади.
После, ничуть не заботясь об ожидавшем таких же почестей сеньоре
Лисицино, мальчик изысканным жестом пригласил короля и принцессу сесть.
Дровосек и его жена в тот день приступили к обеду часа на два раньше
обычного, но при виде столь высоких гостей застыли неподвижно. Сердца их так
и забились!
-- Добрые люди, -- сказал им король, -- я вас сделаю богатыми -- и даже
очень! -- если вы, во-первых, отдадите мне этого мальчугана, которого я
хотел бы приблизить к себе; а, во-вторых, позволите отведать мне этой
дымящейся похлебки. Я с самого утра в дороге и ужасно проголодался.
Просьбы монарха так поразили дровосека и его жену, что те не могли
произнести ни слова.
-- Сир, -- отвечал человечек. -- Вы можете располагать мной по
собственному усмотрению, но только позвольте мне взять этих добрых людей с
собой. Они подобрали меня в лесу, и я люблю их, как отца с матерью. Что же
касается похлебки, то она ждет, чтобы Вы ее отведали! Я же осмелюсь просить
чести быть вашим стольником, хоть я и невелик ростом.
-- Будь по-твоему! -- король дружески потрепал малыша по щеке. -- Ты
малый со смыслом, и я подумаю, кем тебя сделать.
С этими словами он и Цветок Миндаля уселись за стол на место дровосека
и его жены, а те только дивились, что король проехал столько лье, чтобы
отведать их скудной пищи.
Однако застолье прошло очень весело. Отдохнувший король даже пошутил
несколько раз, чему малыш весьма учтиво аплодировал.
По окончании трапезы охотники стали собираться в дорогу, чтобы к ночи
вернуться во дворец. Дровосека и старую Маргариту, которых король решил
облагодетельствовать, с трудом усадили на мула позади сеньора Лисицино.
Малыш проворно вскочил на спину обнаруженного в стойле старого осла. При
виде столь блестящего собрания осел заорал изо всех сил, чтобы выразить свое
полное удовлетворение. Хуже всех пришлось молодому пастуху, который кое-как
устроился за спиной начальника королевской охраны.
Ехали молча, чтобы не потревожить короля, который задумался, пытаясь
подыскать малышу имя -- но увы! -- как всегда, безуспешно!
Пусть король и его спутники следуют своей дорогой, а мы расскажем о
незначительном событии, произошедшем в это время во дворце.
Мы помним, что во время враждебной выходки принца Азора негры-рабы
сбежали. Но вскоре они сообразили, что сеньор Лисицино не откажет себе в
удовольствии отдать приказание повесить их, если узнает о дезертирстве.
Поэтому они вернулись к паланкину, осторожно подняли его и перенесли во
дворец. Там они переложили королеву на постель из золотой парчи, облегченно
вздохнули и удалились в переднюю.
А надо вам сказать, что королева питала настоящую страсть к птичкам.
Она заставляла привозить их из разных стран, и когда прекрасные пленницы,
сверкая пестрым оперением, порхали в своих золоченых клетках -- казалось,
что это порхает рой цветов или драгоценных камней. Если бы их веселый щебет,
восхитительные трели и рулады услышали музыканты -- они, наверное, от
удовольствия сошли бы с ума!
Но самое удивительное состояло в том, что больше всех королева любила
не бенгальского попугая, не райскую птицу или что-то другое в этом роде, а
обыкновенного и гадкого воробья, одного из тех, которые воруют зерно и живут
в деревнях за счет бедных поселян. И хотя Ее Величество была к нему
необычайно милостива и прощала самые невероятные его выходки, маленький
негодник не переставал сожалеть о былой свободе. Он часто долбил толстым
клювом стекло своей тюрьмы.
В этот день, торопясь присоединиться к процессии, королева забыла
закрыть окно. Воробей воспользовался счастливым случаем и улетел, навсегда
исчезнув в небесной синеве.
Не увидев после пробуждения своего любимца, королева сильно
опечалилась. Обыскала всю комнату -- бесполезно! И только заметив открытое
окно, она поняла, что произошло.
Ее Величество выбежала на балкон и стала звать беглеца, называя его
самыми ласковыми именами. Но воробей откликнуться не спешил.
Она умоляла своего Пьеро вернуться уже не менее часа, как вдруг дверь
ее спальни с грохотом распахнулась и вошел король.
-- Пьеро! Пьеро! -- воскликнул монарх и подпрыгнул от радости.-- Вот
что я искал!
-- Увы! Я его потеряла! -- грустно произнесла королева, думая о
пернатом беглеце.
-- Напротив, именно его Вы и нашли! -- отвечал король.
Ее Величество пожала плечами, решив, что супруг немного не в себе.
Вот так, дорогие дети, найдено было имя для нашего героя.
Глава IV "ЛУННЫЙ СВЕТ"
Рос Пьеро буквально на глазах. Король был поражен столь чудесным
явлением. Сидя на троне, он часами наблюдал за этим удивительным процессом.
Наш герой сумел быстро завоевать расположение королевской четы и был
назначен на должность главного стольника. Должность эта непростая, но Пьеро
справлялся с ней, как никто другой! Еще никогда королевский двор так не
расцветал, а лица Их Величеств не сияли такими красками радости. И король с
королевой целыми сутками только тем и занимались, что благодарили друг друга
за это.
Только бледное лицо сеньора Лисицино еще больше пожелтело от зависти.
Он ненавидел Пьеро все сильнее и сильнее.
А юного пастуха, в тот знаменательный день послужившего проводником
королевской экспедиции, сделали щитоносцем. Выдали ему великолепное
обмундирование и поставили на охрану королевских покоев. Молва о его нарядах
и красоте облетела все королевство. Всякий раз, направляясь в покои матери,
Цветок Миндаля проходила по коридору, в котором находилась охрана. И каждый
раз бывший пастух с таким удовольствием и радостью салютовал ей своей
алебардой, что принцесса не могла удержаться и приседала перед ним в
книксене.
Этому юному щитоносцу предстоит сыграть в нашей сказке важную роль, и
потому, дорогие дети, вам следует знать, что звали его Золотым Сердцем.
А дровосека и его жену назначили присматривать за королевским садом. Их
поселили в новом красивом домике, находившемся в дальнем углу сада, и,
благодаря Пьеро, они каждый день получали остатки королевского десерта.
И только принц Азор, как мог, вредил всеобщему благополучию. Король
направил к нему пышное посольство с дорогими дарами и предложением руки
принцессы. Но принц все еще пребывал в гневе. Об этом говорили его
по-ежиному торчавшие борода, прическа и брови. Подарки принц сложил в свою
сокровищницу, а послов велел арестовать и посадить в темницу. Но решив, что
кормить узников -- чересчур дорогое удовольствие, велел их казнить. После
этого гнусного поступка он собственноручно написал послание королю Богемии.
В письме он уведомлял, что весной начнет безжалостную войну и не успокоится
до тех пор, пока не изрубит на мелкие кусочки все королевское семейство
вместе с подданными.
Когда страх, вызванный этим известием, слегка успокоился, король начал
думать о защите государства. Он созвал всех имевшихся в королевстве
живописцев и приказал для устрашения противника нарисовать на городской
стене как можно больше хищников -- львов, медведей, тигров и пантер. И
живописцы постарались на славу, изобразив чудовищ с когтями в целую милю
длиной и с такими огромными пастями, что через них можно было разглядеть
даже внутренности. Не обошлось и без экзотических чудищ, которых нечасто
можно встретить в наших краях: кровожадные тигры демонстрировали пораженному
зрителю когти, более напоминающие огромные кривые сабли, омерзительные гиены
щерили зубы и топорщили шерсть на загривках. Появились на стене и крокодилы,
которые широко разинули пасти, потому что любят показывать свои огромные
зубы. Гигантские змеи, могучими кольцами обвивающие крепость, просто не
знали, куда девать свои хвосты! Слоны, демонстрируя свою невероятную силу,
гордо расхаживали с горами на спинах. Словом, был изображен такой жуткий
зверинец, что люди боялись входить и выходить из города.
Когда эти чрезвычайно важные стратегические работы были закончены,
король устроил смотр своего войска. При виде грозной армии, состоявшей из
целых двух сотен пехотинцев и пятидесяти конных воинов, мужественное сердце
короля наполнилось такой гордостью, и он почувствовал, что с такой силищей
может завоевать целый мир -- не говоря уж о разгроме армии какого-то жалкого
принца.
Пьеро, прислуживая за обедом королевской семье, не уставал восхищаться
тонкими чертами лица Цветка Миндаля. Дело зашло так далеко, что однажды
вечером он почувствовал, как что-то нежно, словно проснувшаяся в своем
гнезде малая птаха, шевельнулось в его душе. Мир перед его глазами сперва
помутился, но потом прояснился вновь и наполнился невиданно яркими красками,
а сердце юноши заколотилось с такой силой, что он в испуге прижал руку к
левой стороне камзола, чтобы оно не выскочило наружу!
-- Что такое? Что такое? -- спрашивал он себя с множеством различных
интонаций, как делают люди, удивление которых все более возрастает. После
этого Пьеро вышел в сад и всю ночь бродил там, а его единственным спутником
был лунный свет.
Уж и не знаю, что за сумасшедшая идея поселилась у него в голове, но,
начиная со следующего утра, Пьеро окружил Цветок Миндаля самой тщательной
заботой. Он каждый день ставил перед ней великолепный букет цветов, только
что срезанных в дворцовой оранжерее, и как-то особенно поглядывал на юную
принцессу, хотя она не обращала на него никакого внимания. Наш герой был так
увлечен собственными переживаниями, да к тому же глядел только на принцессу,
и потому иной раз не видел того, что делает. Он то ронял в суп сеньора
Лисицино перечницу, то раньше срока убирал его тарелку. А один раз вылил
королю на спину полный кувшин воды, пребывая в полной уверенности, что дает
ему напиться. И, в довершенье всех этих бед, однажды во время десерта уронил
кусок пудинга, облитого горящим ромом, прямо на парик главного министра. Это
страшно развеселило короля, и пришлось срочно развязывать салфетку у него на
шее, чтобы Его Величество мог посмеяться вволю, не опасаясь задохнуться от
смеха.
-- Смейтесь! Смейтесь! -- ворчал сеньор Альберти. -- Хорошо смеется
тот, кто смеется последним.
Пробормотав эти слова угрозы, министр потушил парик и притворно
засмеялся со всеми вместе. Но, как вы прекрасно понимаете, смеялся-то он
сквозь зубы!
Королю хотелось, чтобы в его ссоре с принцем Азором было замешано все
городское начальство, и он нарочно устроил в своем дворце бал и пригласил на
него даже самых малозначительных военных и гражданских начальников.
Еще никому прежде не доводилось видеть столь блестящего общества. На Их
Величествах были горностаевые мантии, усыпанные золотыми пчелками. На
коронах, как звезды, сияли два огромных бриллианта. Бриллианты были такими
тяжелыми, что головы короля и королевы буквально тонули в плечах. Они даже
не могли повернуть шею. А когда в свете люстр и канделябров закружились
сверкавшие золотом, алмазами и цветами пары, зрелище было таким
великолепным, что просто нет слов, чтобы описать это великолепие! о эти
богемские танцы, брызжущие жизненной энергией, темпераментом, грацией и
изяществом!
В тот вечер Пьеро превзошел самого себя, и не раз король с королевой,
не удержавшись, снимали короны, чтобы ничто не мешало им аплодировать своему
любимцу.
Но, боже мой! Как преобразился Пьеро, когда пошел танцевать с
принцессой! Надо было видеть, дети мои, что он выделывал!.. Одним прыжком
пересекал он вдруг из конца в конец весь громадный танцевальный зал, а затем
возвращался мелкими шажками, подпрыгивая, как птичка! Как жаль, что вы не
видели, какие пируэты он исполнял, как вертелся волчком! Движенья Пьеро были
столь быстрыми, что вся его миниатюрная фигура как бы начинала исчезать под
легкой тканью и вскоре превращалась в едва различимый и, казалось бы,
неподвижный белый туман... человека уже не было, а было какое-то облако! Но
стоило Пьеро остановиться, как облако исчезало и вновь появлялся человек...
Все были в восторге. Всякий раз, когда наш герой исчезал и появлялся,
король восклицал то со страхом, то с радостью:
-- Ах! Где он??? Ах! Вот он!!!
Окрыленный своим успехом, наш герой решил увенчать свои достижения
особенно большим прыжком. Но случилось так, что он зацепился за ногу сеньора
Лисицино, и -- ой-ой-ой! -- главный министр растянулся во весь рост на полу.
Парик его отлетел на двадцать шагов и, вращаясь, распространил такую тучу
пудры, что все буквально ослепли.
Бедняга поднялся разъяренный, подбежал к парику, кое-как приладил его
на затылке, схватил Пьеро за пуговицу камзола и злобно процедил сквозь зубы:
-- Послушай, красавчик! Ты дорого заплатишь мне за это оскорбление!
-- Как? Это снова вы? -- с издевкой ответил Пьеро.
-- Ах, так? Ты еще и притворяешься? -- рассвирепел сеньор Альберти. --
Не хочешь ли ты сказать, что сделал это нечаянно?
-- Вот именно! -- живо отпарировал Пьеро. -- Обратное было бы ложью.
-- Наглец!
-- Тише, Ваше Превосходительство! На Вас смотрит король, и он может
заметить, что парик ваш сидит криво.
Желая в этом удостовериться, главный министр быстро поднес руку ко лбу,
и от этого движения пудра снова вздулась у него над головой.
-- Послушайте! -- произнес Пьеро, сделав шаг назад. -- Не пылите... Вы
хотите драться? Не так ли?
-- На смерть!
-- Очень хорошо. Для того, чтобы сказать такую простую вещь, вовсе не
обязательно таращить глаза... Где мы встречаемся?
-- В Зеленом лесу, на Круглой поляне.
-- Прекрасно... Когда?
-- В восемь утра. Завтра.
-- Ждите, сеньор Лисицино.
Сделав пируэт, Пьеро отошел к двери, возле которой стоял Золотое
Сердце. Молодой щитоносец, не без зависти наблюдавший, как наш герой
танцевал с Цветком Миндаля, поставил кованый конец своей алебарды едва ли не
на ногу Пьеро.
-- Ну-ка, Пьеро, подпрыгни, -- шепнул он.
Пьеро вскрикнул, словно от боли, и подскочил до самого потолка.
Видевшие этот скачок громко захлопали в ладоши. Король и королева от
смеха свалились с трона, а их короны покатились через весь танцевальный зал,
как колеса.
К счастью, придворные оказались на месте и поспешили подобрать головные
уборы монархов.
Однако оставим придворных, дорогие дети, -- ведь их работа в этом и
состоит.
После танцев настал черед музыки. Оперные арии исполнялись самыми
лучшими артистами Богемии. Но, несмотря на это, королеве не раз пришлось
щипать своего венценосного супруга, несколько забывавшегося на троне.
После того, как музыкантам было воздано должное за их искусство, Цветок
Миндаля, не дожидаясь просьб, спела сама. Ах, дорогие друзья, какое это было
наслаждение -- слушать ее свежий и чистый голосок, то звеневший малиновкой и
соловьем, то звучавший томительно и печально, то взрывавшийся нотами
веселья, яркими, как огни фейерверка!
Все были взволнованы. Королева рыдала. Золотое Сердце плакал, как дитя
-- не выпуская, однако, своей грозной алебарды. А король, пытаясь скрыть
волнение, так сильно высморкался, что на следующий день пришлось чинить
своды дворца, несколько пострадавшие от сотрясения.
Когда тишина, наконец, восстановилась, Его Величество шепнул королеве:
-- А теперь пусть споют просто песенку.
-- Что Вы, сир! Какую еще песенку?
- Вы же хорошо знаете, Ваше Величество, (что только песенки доставляют
мне истинное удовольствие.
-- Но, сир...
-- Вы слышите? Я хочу песенку... Или Вы желаете, чтобы я рассердился?
-- Успокойтесь, Ваше Величество, -- проговорила королева, относившаяся
к своему супругу, как к избалованному ребенку, и, повернувшись к группе
меломанов, бескорыстных любителей музыки, произнесла:
-- Господа, король желает, чтобы вы спели для него песенку.
Меломаны в страхе переглянулись, не зная, как поступить, ибо они
считали песни признаком дурного вкуса.
Монарх начал нервничать. Но тут, раздвинув толпу, к трону подошел
Пьеро.
-- Сир, -- произнес он с глубоким поклоном, -- вчера вечером я сложил в
Вашу честь небольшой ноктюрн под названием "Лунный свет". Не желаете ли вы
его послушать?
-- Желаю! -- сказал король. -- И сейчас же! Главный стольник взял
гитару и, склонив голову набок, запел, красиво аккомпанируя себе на струнах.
Дорогие дети, я не сумею описать восторг присутствующих в зале. Король
от удовольствия топал ногами, а придворные единодушно хлопали в ладоши.
Весь остаток вечера говорили только о мелодии, сочиненной Пьеро.
Великие виртуозы Богемии один за другим покидали дворец, чтобы как можно
скорее сочинить на эту тему вариации, которые вы, дорогие дети, когда-нибудь
непременно услышите.
В полночь королевская чета удалилась в свои покои и легла спать. Но сон
не шел, и тогда монарх со своей супругой, сидя на кроватях, во все горло
принялись распевать прелестный ноктюрн. За этим занятием их и застало утро.
Глава V КРАСНАЯ РЫБКА
На следующий день, ровно в семь часов утра, сеньор Лисицино уже был на
Круглой поляне в Зеленом лесу. Рядом с ним расхаживал старый генерал,
искалеченный в боях так, что у него остались всего один глаз, одна рука и
одна нога, да и то не полностью. Однако это не мешало ветерану держаться
молодцом, подкручивать усы и гордо расправлять плечи при виде встречной
блондинки. Они гуляли таким образом уже больше двух часов, когда генерал
остановился и взглянул на часы.
-- Сто тысяч алебард! -- воскликнул он. -- Уже девять! А белобрысого
все нет... Не надул бы он тебя... Страсть как хочется знать, что течет у
него в жилах -- кровь или молоко?
-- Скоро узнаешь, -- отвечал главный министр, скрипя зубами. -- Вот и
он. Идет...
И сеньор Лисицино нервно сжал рукоять шпаги.
Пьеро появился в компании поваренка, у которого под фартуком были
спрятаны два вертела, захваченных утром на королевской кухне. Вертела были
такими длинными, что концы их волочились в десяти шагах от его пяток.
После того, как стороны обменялись принятыми приветствиями, секунданты
разыграли оружие.
-- Решка! -- произнес генерал и подбросил монетку.
-- Орел! -- сказал поваренок, поймав генеральскую деньгу и положил ее
по рассеянности в карман. -- Выбор оружия за нами.
С этими словами он протянул один вертел главному министру, а другой --
Пьеро.
Противники встали в позицию, и бой начался.
Сеньор Лисицино, считавший себя большим мастером по части фехтования,
ринулся на врага и нанес ему два колющих удара в грудь. Но -- странное дело!
-- брызнули искры, а вертел отскочил от камзола Пьеро, как молот от
наковальни.
Удивленный сеньор Альберти остановился.
Воспользовавшись замешательством противника, Пьеро нанес ему сапогом
сильный удар по ногам.
Это тоже оказалось полной неожиданностью для Лисицино! Он подпрыгнул и
взвыл от боли.
-- Проклятие! -- бешено вращая глазами, воскликнул главный министр и
снова атаковал Пьеро, который был вынужден отступать, тем не менее не
переставая наносить противнику сокрушительные ответные удары.
Несчастный сеньор Альберти сильно хромал, но и Пьеро оказался в
затруднительном положении: отступая, он спиной уперся в дерево.
-- Вот ты и попался! -- воскликнул великий рубака, увидев, что Пьеро
больше некуда отступать, понимая, что может пригвоздить его к дереву, как
бабочку на булавку.
-- Получай! -- крикнул он и сделал выпад со всей яростью, на какую был
способен.
Но внимательно следивший за противником главный стольник увернулся и
перепрыгнул через его голову.
Вертел сеньора Лисицино глубоко вонзился в сердце дуба.
Пока министр обеими руками судорожно выдергивал свое оружие из дерева,
Пьеро нанес ему ногой серию унизительных ударов пониже спины.
-- Сдаюсь! Сдаюсь! -- не выдержав, завопил несчастный сеньор Альберти и
упал наземь.
Пьеро, как подобает великодушному победителю, прекратил свои действия и
протянул руку недавнему противнику. Министр встал. Свидетели смеялись, а
несчастный Лисицино не знал, куда деваться от стыда и позора.
-- Сто тысяч алебард! -- кричал старый генерал. -- Как ловко он тебя
отделал, дружище! Думаю, недели две тебе нельзя будет садиться, а это
большое неудобство для кабинетного работника! Ха! Ха! Ха!
-- Мосье, я приготовил Вам компрессы, -- услужливо предложил поваренок,
-- на всякий случай.
Пошутив на эту тему еще немного, наши герои разошлись по своим делам.
Тем временем во дворце поднялся страшный переполох. За обедом король
вдруг заметил, что на столе нет набора мелких блюд, подаренных королевой в
день его рождения. Это возмутило Его Величество, и он потребовал, чтобы
сервиз сейчас же был доставлен на стол!
Битый час оруженосцы, повара и поварята искали его, перевернув все во
дворце вверх дном, но впустую.
-- Где мои блюда? -- кричал король. -- Подать сюда мои любимые блюда!
Немедленно! Или я вас всех перевешаю! По очереди! В дворцовом дворе!..
Позвать главного стольника!
-- Сир, -- набрался храбрости один из поварят, -- господин главный
стольник вышел.
-- Привести его! Живого или мертвого! Живо!
-- Ваше Величество, я здесь! -- сказал Пьеро, входя. -- А вот и то, что
Вы ищете.
Сунув руку под камзол, он извлек шесть серебряных блюд. Из-за
нанесенных по ним ударов вид тарелок был ужасен, более напоминая товар
старьевщика, нежели монарший сервиз.
-- Что это такое!? -- побагровев от гнева, спросил король.
-- Сир, -- смиренно отвечал Пьеро, -- вы, вероятно, помните данный мне
приказ выгравировать на этой прекрасной серебряной посуде Вашу анаграмму?
-- Еще бы не помнить! -- произнес король.
-- Так вот. Сегодня утром я пошел к золотых дел мастеру Вашего
Величества. Боясь грабителей, я все спрятал под камзол. Но по дороге я
вспомнил, что синьор Лисицино, ваш главный министр, ждет меня в Зеленом
лесу, желая получить сатисфакцию.
-- Сатисфакцию? -- воскликнул король. -- Прекрасно, сеньор Пьеро...
нет, наоборот, -- это плохо, даже очень плохо, господин главный стольник! Вы
должны были знать, что высочайшим указом дуэли между моими подданными
категорически запрещены!
-- Поверьте, сир, я этого не знал.
-- Ну, ладно, ладно... На первый раз я вас прощаю. Но чтобы этого
больше никогда не повторилось!.. Продолжайте свой рассказ.
-- Я не мог терять ни одной минуты, поскольку назначенное время уже
давно прошло. Я помчался во дворец, взял в секунданты поваренка, но в спешке
забыл выложить Ваши блюда.
-- Стало быть вы дрались в моей посуде?
-- Увы! -- это так, сир, -- сказал Пьеро. -- К сожалению, Ваше
Величество, на этот раз сеньор Лисицино не ленился.
-- Ах, он негодник! -- воскликнул король. Он мне за это заплатит!
-- Уже заплатил, -- сказал Пьеро и в подробностях описал сцену дуэли.
Рассказ Пьеро привел короля в восторг, и он поспешил передать его
королеве, а та, в свою очередь -- своей камер-фрейлине, которая, под большим
секретом, прошептала его начальнику охраны, а тот поведал историю дуэли
Пьеро и Лисицино нескольким приятелям, взяв с них слово никому об этом не
говорить. В конце концов, главный министр стал притчей во языцех как во
дворце, так и в городе.
В довершение всех бед сеньора Лисицино король издал указ, который
назначил Пьеро на пост главного министра и приказал приобрести новый
комплект мелких блюд за его счет.
-- Поделом ему! Поделом! -- кричали горожане и на радостях зажигали в
окнах фонарики.
Не было дома, где не радовались бы разжалованию едва живого от побоев
сеньора Альберти.
Придя во дворец, бывший главный министр с помощью друга-генерала улегся
в постель. Его била лихорадка. Узнав о разжаловании, он впал в белую горячку
и стал бредить.
То ему чудились призраки обобранных им бедняков, которые склонялись над
ним и шептали прямо в ухо: "Отдай то, что ты у нас отнял! Отдай, что
отнял!", то представлялась ему старуха-нищенка, ехидно просившая подаяния,
показывая полный золотом кошелек, потерянный им полтора месяца назад.
Напрасно он просыпался и, с искаженным гримасой лицом и блуждающим
взглядом садился на кровати, пытаясь разогнать призраки -- его руки
встречали лишь пустоту, а резкий и насмешливый голос старухи твердил: "Вот
так наказывают дурных людей и злые сердца!"
Всю ночь экс-министра преследовали кошмары. Целую ночь он слушал
страшные слова... Ах, как правы те, кто говорит, что совесть никогда не
прощает!
Спустя несколько дней, король давал праздничный обед в честь нового
министра. На обед были приглашены короли всех соседних стран, за исключением
продолжавшего свои военные приготовления принца Азора.
Пьеро, казалось, достиг предела возможного. Он сидел; рядом с Цветком
Миндаля и развлекал ее самыми смешными шутками в мире. Видя, как она от души
смеется, он чувствовал себя на седьмом небе. Однако наблюдательный человек
отметил бы, что иногда прекрасная принцесса; вдруг становилась серьезной,
когда, украдкой взглянув на стоявшего за ее креслом Золотое Сердце,
замечала, что он то бледнеет, то краснеет и от огорчения грызет древко
алебарды, чем уже немало повредил вверенное ему оружие.
После обеда король оставил гостей и предложил королеве погулять у
озера. Погода стояла великолепная! Небо было чистым, воздух теплым, вода
спокойной. Поля нежно зеленели, а деревья лопотали свежими листочками. Был
настоящий весенний день.
Их Величества подошли к берегу и сели в ожидавшую их лодку.
-- Присоединяйтесь к нам, -- пригласил король почтительно державшегося
в стороне Пьеро.
Тот не заставил монарха повторять приглашение дважды! Он отвязал цепь и
сел за руль. Грациозно, как раскрывший крылья лебедь, королевская лодка
расправила свои паруса и бесшумно заскользила по воде, оставляя на
зеркальной глади озера едва заметный след.
Сиятельная компания плыла так уже с полчаса, как вдруг король
воскликнул:
-- Пьеро! Друг мой! Убери скорее паруса! Я заметил в тени нашего судна
рыбку. Она пытается его догнать и, явно хочет что-то сказать.
В самом деле, проворная и красивая красная рыбка усиленно работала
плавниками и хвостом, стремясь догнать лодку короля. Уверяю вас, что при
скорости, которую она развила, это вполне удавалось.
Увидев это, Цветок Миндаля подумала, что рыбка голодна и бросила ей
несколько крошек от пирога, который держала в руке, и произнеела как можно
ласковее, чтобы не обидеть ее:
-- Ешьте, милая рыбка! Ешьте!
В знак признательности та вежливо помахала хвостиком, выскочив из воды.
-- Пьеро! Дружок! Достань сеть и будь готов по первому же сигналу
забросить ее в озеро. Мне что-то захотелось съесть эту рыбешку, --
распорядился Его Величество.
Красная рыбка услышала слова короля. Поотстав, она выглянула из воды и,
к огромному удивлению всех, заговорила:
-- Король Богемии, вам угрожают великие несчастья. Ваши враги готовят
вам погибель. Я явилась, чтобы спасти вас, но зло, замышляемое вами против
не сделавшей вам ничего дурного маленькой рыбки, показывает, что вы не лучше
других, и я оставляю вас наедине с вашими бедами.
-- А вы, красивая и добрая принцесса, знайте: что бы с вами ни
случилось, можете рассчитывать на меня! Я беру вас под свое
покровительство...
И тут же голосом короля крикнула:
-- Пьеро! Сеть!
Ждавший этого приказа Пьеро, не медля ни секунды, бросил снасть в воду.
Не знаю, как это произошло, но только лодка неожиданно накренилась и --
ой-ой-ой! -- вся компания оказалось в воде.
Отличный пловец, Пьеро вынырнул первым. Прежде всего он поискал глазами
Цветок Миндаля. Увидев принцессу, барахтавшуюся рядом с собой, он схватил ее
за волосы и вытащил на берег. Все произошло страшно быстро, быстрее, чем я
вам об этом рассказал!
-- Спасена! Она спасена! -- кричал Пьеро, прыгая от радости. В мечтах
он уже видел себя, по меньшей мере, зятем короля, как вдруг, приглядевшись,
обнаружил, что спас не принцессу, а королеву.
Ошеломленный открытием, наш герой собрался было снова броситься в воду,
но заметил подплывавшего к берегу Золотое Сердце. Тот с величайшей
осторожностью поддерживал над водой прекрасную головку Цветка Миндаля.
-- Ее спас Золотое Сердце! -- воскликнул Пьеро и от удивления едва не
упал на королеву, в замешательстве зацепив ее ногой.
Ну-ка, дорогие дети, спросите меня, как оруженосец оказался там?
Он очутился на озере потому... потому, что там была Цветок Миндаля.
Скажите мне откровенно, дети, когда вы совершаете некрасивый поступок или
когда вам становится грустно-грустно, не появляется ли рядом с вами ваша
мама, которая и утешит, и поможет? Появляется? Ну, так именно поэтому в тот
миг, когда перевернулась лодка, у озера появился Золотое Сердце и спас
принцессу!
Что касается короля, то судьба примерно наказала его за
злонамеренность: он сам попался в сети, заброшенные Пьеро! Наглотавшись
воды, монарх выбрался на перевернувшуюся лодку и принялся кричать, как самый
обычный утопающий! Если бы его не выручил верный щитоносец Золотое Сердце,
он бы и сейчас там сидел.
Вернувшись во дворец, жертвы кораблекрушения переоделись, и король
собрал придворных для экстренного сообщения.
Премьер-министр Пьеро был произведен в адмиральский чин, а Золотое
Сердце -- в рыцарское достоинство.
Когда церемония назначений завершилась, Его Величество покинул
придворных и, запасшись свечой, поднялся на свою любимую смотровую башню.
Увы! Не праздное любопытство погнало его туда!
Забравшись на самый верх, король приставил к правому глазу ночную
подзорную трубу и занялся пристальным изучением окрестностей.
Смотрел он долго.
-- Я оглядел, -- произнес он, -- долину во всех четырех направлениях и
не заметил ничего подозрительного. Эта рыбешка, как видно, решила посмеяться
надо мной.
На сердце у короля отлегло. Он спустился к королеве, подкатился к ней
под бочок, задул свечу и заснул спокойным сном праведника.
Глава VI РАДИ БОГА! ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ!
Свою министерскую деятельность Пьеро начал с реформ в области
управления королевством с целью улучшения жизни подданных, которые буквально
умирали от скуки. Он приказал выстроить на ярмарочной площади театр под
открытым небом. Актерами там были куклы. Марионетки действовали, ходили и
говорили так превосходно, что добрые горожане, не замечавшие ниток, готовы
были поклясться, чем угодно, доказывая, что куклы были живыми. Затем Пьеро
учредил такие праздники, как карнавал, показ Жирного тельца и маскарад.
Никогда народ Богемии не жил так счастливо! Страна была сплошным
карнавалом и маскарадом! Имя Пьеро отзывалось благодарностью во всех
сердцах, а мелодия ноктюрна "Лунный свет" была у всех на устах.
Необычайная популярность главного министра обеспокоила короля, который
был ревнив, как и положено доброму королю, любящему своих подданных. Но куда
более яростная ненависть жгла сердце сеньора Лисицино! Оправившись от ран,
он тигром метался по комнате, изобретая одну каверзу ужаснее другой, чтобы
посчитаться со своим преемником.
Внезапно угрюмое лицо бывшего министра исказилось в зловещей улыбке.
-- О! Вот кстати! Теперь-то уж он точно будет у меня в руках! --
прошипел он и помчался к королю.
-- Тук-тук! -- постучал сеньор Лисицино в дверь королевского кабинета.
-- Войдите! -- произнес Его Величество. -- А! Это вы, сеньор Альберти!
Соблаговолите сесть... Я вижу, вам уже лучше.
-- Сир, речь сейчас не обо мне, а о вас, -- начал тот, скроив
загадочную мину. -- Вам угрожают великие несчастья!
Король побледнел, вспомнив начинавшееся именно этими словами
предсказание красной рыбки.
-- В чем дело? -- спросил он.
-- В том, что ваш главный министр Пьеро организовал заговор. Сегодня
вечером, в восемь часов, он должен прийти в этот кабинет, чтобы, как обычно,
обсудить с вами государственные дела. На самом же деле -- затем, чтобы Вас
задушить!
-- Меня? Задушить? -- воскликнул король, невольно схватившись за горло.
-- Вот именно! Задушить! -- повторил Лисицино, чеканя слова. -- Но я
вас спасу. Только доверьте мне на один-единственный сегодняшний вечер охрану
дворца. И что бы ни произошло, какой бы шум вы не услышали за дверью
кабинета, не открывайте ее ни за что на свете!
-- Обещаю, -- ответил король.
Через час, ведя тихий разговор, по дворцовому саду прогуливались сеньор
Лисицино и капитан королевской охраны.
-- Странно, -- говорил офицер. -- И вы уверяете, что такова воля Его
Величества?
-- Вот приказ, написанный им собственноручно.
-- Хорошо, сеньор Лисицино. Я повинуюсь.
А в это время, притаившись за кустами, стоял человек и, опираясь на
заступ, внимательно слушал. Это был наш старый знакомый -- дровосек.
-- Ах, негодяи! -- воскликнул он, когда сеньор Лисицино и офицер
скрылись за поворотом аллеи. -- Нет! Я не позволю им погубить моего
маленького Пьеро! Надо бежать! Время не терпит!
И он опрометью бросился в сторону дворца. Когда на городских часах
пробило восемь, Пьеро вышел из своего кабинета, тихо напевая песенку и неся
под мышкой небольшую папку.
Сеньор Лисицино караулил его и, приоткрыв дверь, увидел, как он
направляется к королю.
-- Пой, пташка, пой! -- проговорил он, потирая руки. -- Сейчас ты еще и
затанцуешь...
С этими словами бывший министр затворил дверь.
Но Пьеро, поднявшись по ведущей в королевские покои лестнице, задул
свечу и завернулся в плащ, цветом совпадавший с окраской стен. Совершенно
незаметный, он притаился у дверей комнаты, прилегавшей к кабинету короля.
-- А теперь подождем! -- сказал он себе и застыл, как статуя.
Часы пробили половину девятого, затем девять. За дверями послышался
громкий шепот:
-- Уже девять -- он не придет!.. Снова наступила тишина.
И тут из своей комнаты, крадучись, вышел сеньор Лисицино.
-- Девять часов, -- сказал он. -- Посмотрим, каковы наши успехи.
Он на цыпочках подкрался к заветной двери и, затаив дыхание,
прислушался... Стояла мертвая тишина.
-- Похоже, они его убили. Что ж, тем лучше.
Сеньор Альберта медленно повернул дверную ручку, приоткрыл дверь,
просунул голову, затем руку и, наконец, ногу. Он уже почти вошел, когда
Пьеро выскочил из укрытия и, изо всех сил толкнув своего недруга на середину
комнаты, мгновенно закрыл за ним дверь.
Что тут началось! Послышались удары, а вслед за ними вопли и проклятия.
Солдаты, заранее получившие вознаграждение за усердие, старались на
совесть.
-- Помогите! Убивают! -- вопил сеньор Лисицино. -- Ради Бога! Откройте
дверь!
Но король, верный договоренности, заперся на все замки и, не жалея сил,
укрепил входы в свой кабинет.
Сеньор Альберти был бы непременно убит, если бы на шум не примчалась
королева. Она была в одной ночной рубашке, с подсвечником в руке. Завидев
ее, солдаты в страхе разбежались, а сеньор Лисицино, избитый и посрамленный,
скрылся в своей комнате.
Проходя по коридору, Пьеро звонким фальцетом громко пропел на мелодию
знаменитого ноктюрна слова, знакомые экс-министру до боли: "Ради Бога!
Откройте дверь!"
Сказки А. Дюма
Адрес сурка
Адрес того, кто не умел плакать.