[Key_stonE]

Продолжение Пьеро

Глава VII "С ПЕРВЫМ АПРЕЛЯ!"



Наступило 1 апреля. Короля, простоявшего всю ночь у замочной скважины,
страшно просквозило, и он дрожал, как осиновый лист; а чихал он так, что
стекла едва не лопались. Желая согреться, Его Величество отбивал такт, стуча
по ножке трона.
Вдруг в зеркале он заметил какого-то человека с жутким лицом,
повторяющего все его движения и косо на него поглядывающего.
Король испуганно вскрикнул и схватился за рукоять шпаги.
Человек в зеркале сделал то же самое.
Увы! -- дорогие дети, незадачливый монарх не узнавал самого себя!.. Да
и вас, наверняка, ввели бы в заблуждение эти неожиданно поседевшие волосы,
покрасневшие глаза и страшно распухший нос!
В этот момент постучали в дверь.
-- Откройте, сир! Это я! -- раздался голос сеньора Лисицино.
Пятясь от зеркала, король потянул дверную ручку и впустил экс-министра.
-- Берегитесь, сеньор Лисицино, -- шепнул он, концом шпаги указывая на
грозного человека в зеркале, повторяющего все его движения. -- Вот еще один
заговорщик!
Злая усмешка искривила тонкие губы Лисицино, решившего, что король
помешался.
-- Сир, успокойтесь, -- произнес он, -- мы одни.
-- Как одни?.. В таком случае чье же злое лицо смотрит на меня? И в
чьей руке шпага?
-- При всем уважении к Вашему Величеству должен сообщить, что это лицо
принадлежит вам.
-- Вы хотите сказать, что этот седой, красноглазый, сизоносый и так
оглушительно чихающий тип -- я?!
-- Повторяю, сир, это вы. И то, что вы чихнули, тому подтверждение.
И в самом деле, в голове короля то и дело громыхали громы.
-- Боже мой! -- воскликнул несчастный монарх, когда утихла очередная
гроза. -- Значит, это я... Что за физиономия! А глаза! А нос!
Выронив шпагу, он закрыл лицо руками.
-- Сеньор Альберти, -- строго произнес он, немного погодя, -- отныне,
что бы ни произошло, категорически запрещаю вам говорить о заговорах.
В кабинете наступила тишина. Лисицино оказался в затруднительном
положении: он готовился к штурму, но не знал, с какого фланга нападать
теперь.
-- Сир, -- проговорил он наконец, старательно придавая голосу
уверенность и беззаботность и небрежным жестом стряхивая пыль со своего
бархатного камзола, -- сир, вы любите камбалу-калкана?
-- Люблю ли я калкана? -- переспросил король и зажмурился от
удовольствия. -- Ах, сеньор Альберти, и вы еще спрашиваете...
-- Я был уверен, что она вам очень нравится, -- продолжал Лисицино, --
поскольку вскоре вам собираются подать его к ужину. Несомненно, это доставит
вам немалое удовольствие.
В предвкушении удовольствия король даже потерял дар речи и в ответ
только кивнул головой.
-- Что ж, тем хуже!
-- Почему же тем хуже, сеньор Лисицино? -- удивился король.
-- После данного Вашим Величеством приказа я должен молчать...
-- Нет, говорите! Я вам приказываю!
-- Хорошо.
-- Что "хорошо"?
-- Этот калкан отравлен!
Вопль ужаса исторгся из груди монарха, и Его Величество едва устоял на
ногах. Наклонившись к самому уху сеньора Лисицино, он шепнул:
-- Я об этом догадывался.
-- Ага! -- удивленно воскликнул экс-министр. -- А знаете ли, кто
напитал ядом этого калкана?
-- Да. Знаю, -- отвечал король. -- Но не говорите так громко. У этой
твари ужасно тонкий слух.
-- О! Тут бояться не приходится! Я только что видел, как эта, как вы
изволили выразиться, тварь прошла по двору, направляясь в покои королевы.
-- Вы ви... дели, как она шла по двору?! -- спросил король и весь
побелел от страха. -- Вы уверены?
-- Вполне.
-- Вы видели красную рыбку?
-- Какую еще рыбку, сир? Я видел Вашего главного министра Пьеро!
-- Пьеро?
-- Ну да!.. Вы разве подозревали не его?
-- Да, да! -- промямлил король, боясь, что Лисицино усомнится в его
проницательности. -- Но... после того, что произошло перед моим кабинетом
вчера, я полагал...
-- Что он мертв? О нет! Королева распорядилась иначе!
-- Королева? По какому праву королева вмешивается в государственные
дела?
-- Ха-ха-ха! -- засмеялся сеньор Альберти. -- Наконец-то и вы! Неужели
до сих пор Ваше Величество не знали того, что давно не секрет для самого
последнего бродяги в вашем королевстве? Не знали, что королева влюблена в
Пьеро и собирается выйти за него замуж?
-- Выйти замуж за Пьеро?.. А как же я?
-- А вы, сир... Вы должны будете сегодня поужинать отравленным
калканом.
-- Клянусь бородой! -- воскликнул король, чей здравый смысл восставал
против клеветы Лисицино. -- То, что вы говорите, ужасно! Я не могу этому
поверить. У вас имеются доказательства?
-- Доказательства! Ха! Вы просите доказательств?
-- Разумеется.
-- Хорошо. Слушайте и отвечайте... Кто неделю назад перевернул Вашу
лодку?
-- Да, да! Пьеро! Тут ничего не скажешь! Именно он!
-- Очень хорошо. Но он хотя бы оказал вам помощь, когда вы оказались в
воде?
-- Вы спрашиваете, оказал ли он мне помощь? -- проговорил король,
силясь припомнить события недельной давности. -- Нет, не думаю...
Подождите-ка... совсем наоборот... Он набросил на меня сеть, и если бы не
случайно появившийся у озера Золотое Сердце, я бы наверняка утонул.
-- Итак, вы признаете, что Пьеро хотел вас утопить?
-- Я этого не говорил, но...
-- Но он накинул сеть на вашу голову и бросился спасать королеву.
При таком сопоставлении фактов в глазах у короля потемнело.
-- А! Теперь и вам стало ясно! -- воскликнул коварный Лисицино. -- Так
спешите в покои королевы, куда Пьеро явится с минуты на минуту! Послушайте у
дверей хоть немного, и вы узнаете то, что давно известно всем!
Недолго думая, король ринулся вон из кабинета.
В это самое время королева возилась в своей любимой вольере и не
заметила, ни как король проник в ее комнату через потайную дверь, ни как
сумел спрятать свое грузное тело за толстой бархатной портьерой.
Налив воды в развешанные на золотых цепочках хрустальные поилки,
положив в клетки разнообразные угощения для своих питомцев, она стала
любоваться порхавшими, прыгавшими и клевавшими пташками, своим оживлением и
шумом напоминавшими пчелиный рой. И вдруг ей послышался какой-то резкий
крик. Королева вздрогнула:
-- Это он! -- радостно воскликнула она и выбежала на балкон, чтобы
позвать пропавшую, но теперь ежедневно, в одно и то же время, прилетавшую
почирикать под окнами бывшей хозяйки птицу.
-- Ну иди же ко мне! -- сказала Ее Величество воробью, разминая бисквит
и рассыпая крошки по балкону. -- Иди ко мне, мой маленький Пьеро!
От этих ласковых слов король даже застонал.
Королева испуганно вздрогнула и, обернувшись, увидела главного министра
Пьеро, входившего к ней с глубоким поклоном.
-- Имею честь доложить Вашему Величеству, что один рыбак только что
принес во дворец великолепного калкана, весом в двести фунтов, пойманного в
королевском озере.
-- Хорошо, сеньор Пьеро, -- отвечала королева. -- Прикажите приготовить
его и подать королю сегодня вечером. Вам известно, как он любит эту рыбу.
Пьеро откланялся. Ее Величество поспешила на балкон, но воробья уже не
было.
Король возвратился в свой кабинет в неописуемом состоянии.
-- Сеньор Альберти, -- с трудом выговорил он. -- Я узнал все. Клянусь
короной! Они умрут оба! Отравить такой прекрасный экземпляр калкана! Это
преступление!.. Пригласите ко мне всех столичных химиков из тех, кого зовут
князьями науки!.. Да... И пусть принесут сюда эту рыбу!
Когда двадцать химиков собрались в кабинете короля, он потребовал:
-- Господа, соблаговолите произвести анализ лежащего перед вами
калкана, дабы определить, какими ядами он отравлен.
-- Этот калкан отравлен? -- в один голос спросили князья науки.
-- Да, господа, этот калкан отравлен.
-- Прекрасно, -- сказали они и тут же приступили к работе.
Пока ученые мужи священнодействовали, Лисицино ходил из угла в угол, не
находя себе места и дрожа от страха, что ложь его будет раскрыта. Но каковы
же были его радость и удивление, когда по окончании анализа химики
единогласно заявили, что внутренности изученной ими рыбы содержат в себе
двадцать различных ядов.
Каждый из двадцати ученых обнаружил по одному виду отравы!
Отчитавшись, они простились и гуськом вышли из кабинета короля.
Двумя часами позже сеньор Лисицино торжественно вручил Пьеро
королевский указ, предписывающий ему незамедлительно отправляться ко двору
принца Азора для заключения мирного договора. Фактически это означало
смертный приговор.
В тот же день, несмотря на слезы Цветка Миндаля, королева была
арестована и под усиленным эскортом отправлена в старую башню, находившуюся
на краю города.
Все эти печальные события были плодом злоумышлении сеньора Лисицино.
Ему не раз доводилось слышать, как по утрам, стоя на балконе, королева звала
своего воробья, и злодей этим воспользовался для того, чтобы подогреть
ревность короля, вызванную бесчестным истолкованием происшествия на озере.
Отравленный калкан тоже был вымыслом сеньора Альберти. Но эта выдумка
получила известность во всей стране и с той поры воспроизводится ежегодно, в
один и тот же день, 1 апреля, в виде розыгрыша, когда вырезанную из бумаги
рыбу незаметно прикрепляют сзади тому, над кем хотят подшутить.
Считайте, что я вас предупредил, дорогие богемские короли!
Остерегайтесь в этот день всевозможных сеньоров Лисицино.

ГЛАВА VIII "МОЯ СВЕЧА ПОГАСЛА! И У МЕНЯ ТЕМНО!"



Прочитав королевский указ, Пьеро задумался. Было ясно, что человек,
отправивший его ко дворцу принца Азора, замыслил недоброе.
-- Ну да ладно! -- сказал Пьеро, щелкнув пальцами. -- Мы еще посмотрим,
кто кого!
Весело напевая, он поднялся к себе, уселся за туалетный столик и провел
перед зеркалом более двух часов, чего раньше никогда не делал.
Пьеро хотел было проститься с королем, но тот захлопнул дверь перед
самым его носом, как поступают с придворными, впавшими в немилость. Тогда он
направился в покои Цветка Миндаля, желая унести с собой хотя бы отзвук
обожаемого голоса.
-- Прочь! -- крикнул ему Золотое Сердце, - преградив вход копьем. --
Пускать не велено!
Бедному Пьеро не оставалось ничего другого, как уйти. Он спустился в
дворцовый сад и нежно простился с дровосеком и его женой, которые со слезами
на глазах вручили ему корзину, до краев наполненную всякой снедью.
-- Желаю вам удачи, господин посол! -- прокричал из окна сеньор
Лисицино, поджидавший отправления Пьеро. -- Миллион комплиментов принцу
Азору!
-- Непременно передам, господин главный министр! -- не желая отставать
в любезности, вежливо отвечал Пьеро, затем повернулся к нему спиной и бодро
зашагал по дороге.
Полагаю, нет особой нужды описывать все привалы Пьеро. Всякий раз,
когда ему встречался зеленый мягкий ковер лужайки, он садился, скрестив ноги
на восточный манер, расстилал белоснежную скатерть, доставал огромный пирог
с начинкой, ставил рядом пару бутылок венгерского и приступал к трапезе.
Угощался Пьеро с таким усердием, что уже к середине пути в корзине не
осталось ни крошки.
-- А теперь поднажмем! -- сказал он и уже вечером оказался у ворот
замка принца.
Надо сказать, прибыл он туда в недобрый час. Весь дворец был в
смятении. За ужином принц Азор подавился рыбьей костью и в ярости он только
что собственноручно задушил главного врача, не сумевшего извлечь ее из горла
Его Светлости.
Но жестокая смерть медика не избавила принца от мучений, и он решил
прибегнуть к более мягкому средству, а именно: заставить своего
премьер-министра проглотить такую же кость и испытать на нем все последние
достижения медицины в этой области. Он уже собирался его вызвать, как в
сопровождении дежурного офицера явился наш герой.
-- Ты кто? -- гнусавым голосом спросил принц, которого обстоятельства
заставляли говорить в нос. -- И как посмел ко мне войти?
-- Я -- Пьеро, -- ответствовал тот. -- Посол Его Величества короля
Богемии. Прибыл с поручением заключить мирный договор с Вашей Светлостью.
-- Клянусь горбом! -- воскликнул принц. -- Ты явился как нельзя кстати!
Будет лучше, если это придется сделать тебе, а не моему министру.
Присаживайся к столу... Прекрасно... А теперь съешь эту рыбу. Но постарайся
проглотить все ее кости. Слышишь? Все!.. Или я убью тебя, как собаку!
Пьеро, проголодавшийся в дороге, не заставил себя долго упрашивать и
сразу же приступил к поглощению рыбы. Он так преуспел в этом, что огромная
щука, только что занимавшая весь стол, исчезла, как по волшебству. Остался
только хребет. Закатив рукав, Пьеро взял его двумя пальцами и аккуратно
вставил в горло, напрягся и, сделав гримасу, проглотил.
-- Вуаля! -- произнес он тоном факира, только что отправившего за
тридевять земель свой последний мускатный орех. -- Готово!
-- Невероятно! -- воскликнул Азор, внимательно следивший за его
действиями. -- Ну-ка, подойди и открой рот... Удивительно! -- добавил он
после осмотра челюстей Пьеро. -- Ничего нет! Черт побери! Рискну и я!
С этими словами он глубоко вздохнул и, подобно Пьеро, сделал усилие,
сопроводив его гримасой. И -- о чудо! - кость проскочила!
-- Спасен! -- завопил принц Азор. -- Я спасен! Ха-ха!.. Дружище, ты
оказал мне огромную услугу. За это разрешаю тебе выбрать наиболее приятную
для себя смерть. Как видишь, я добрый принц.
-- Сир, -- отвечал Пьеро, -- на большую доброту я и не рассчитывал. Но
будет лучше, если вы сами сделаете выбор. Я полностью полагаюсь на вкус
Вашей Светлости.
-- Ты шутник, красавчик, -- изрек принц. -- Ну так вот: когда ты с
таким аппетитом уплетал мою рыбу, мне пришла мысль, что интересно было бы
посмотреть, как ты будешь умирать с голоду.
Как ни владел собой Пьеро, но при этих словах он непроизвольно
содрогнулся. "Смерть от голода? -- сказал он себе. -- Об этом я как-то не
подумал".
Пьеро собрался было попросить что-нибудь другое, когда, повинуясь
приказу принца, стражники подхватили его под руки и отвели в подземелье
замка, где и заперли.
Это подземелье, дорогие дети, было ужасной тюрьмой. Воздух и свет
попадали туда только через крошечное окошечко, перегороженное железной
решеткой и прорезанное так высоко под потолком, что несчастный узник мог
видеть лишь краешек неба. Из мебели были только убогая лежанка да табурет.
Еще имелись глиняный кувшин и железный подсвечник. Свечу тюремщик менял два
раза в день: утром и вечером.
Когда тюремная дверь захлопнулась, измученный длительным путешествием
Пьеро бросился на тюремную койку и заснул глубоким сном.
Ранним утром его разбудил скрежет ржавых петель и звяканье ключей.
Вошел тюремщик.
-- Вот, приятель, вода, -- сказал он. -- Свежая, только что из родника.
Но свечки не даю, потому как старая еще цела.
Пьеро хлопнул себя по лбу, как делает человек, которому внезапно пришла
умная мысль.
Надсмотрщик вышел и старательно запер замок на три оборота. Когда его
шаги затихли в глубине коридора, наш узник спрыгнул с лежанки, схватил
сальную свечку и съел ее целиком, вместе с фитилем.
Позавтракав таким образом, он взял табурет, поставил его туда, куда из
окошка падал бледный свет, и принялся вырезать из него игрушку припрятанным
перочинным ножом. К вечеру кусок дерева превратился в очаровательную
марионетку, которая с помощью ниток могла двигать ручками и ножками.
-- Ах ты, боже мой! -- восторженно произнес надзиратель. -- Отдай это
мне, приятель! Моему малышу будет чем играть.
-- Пожалуйста, -- ответил Пьеро. -- Я бы сделал больше и лучше, если бы
было светлее. А здесь так темно...
-- Не беспокойся, дорогой узник! -- сказал тюремщик. -- Я принесу очень
много свечей, так что у тебя будет светло, как в полдень!
Не прошло и пяти минут, как у Пьеро оказалось пять или шесть пачек
свечей. Что он делал с ними потом, вы, конечно, уже догадались. Добавлю
только, что с того дня стоило Пьеро заметить нехватку еды, то есть свеч, он
подходил к двери и пел в щель:
"Моя свеча погасла!
И у меня темно!"

И добрый тюремщик со всех ног бежал, чтобы пополнить его запасы.
Так прошло две недели. Пьеро вырезал столько игрушек, что его
надсмотрщик стал ими торговать. Он снял в городе лавку, и в ней с утра до
вечера, будто завороженные, стояли дети. Раскрыв глаза и рты, любовались они
прекрасными изделиями Пьеро.
Пришел день, когда принцу Азору пришло желание проверить, что стало с
его узником. Он взял факел и спустился в мрачное подземелье, но увидев
цветущее лицо Пьеро, едва не сел от удивления на пол.
-- Как? Ты еще жив, бездельник?
-- Слава Богу, Ваша Светлость! Чувствую себя очень хорошо.
-- Говоришь, тебе хорошо? -- грозно проговорил принц Азор. -- Тем
лучше!
И ушел.
Должен вам сказать, дети, что накануне принц Азор прочитал сказку,
называвшуюся "Ловкая принцесса". Он от всей души смеялся в том месте, где
описывалась жуткая казнь, которой подвергся один из героев. Принц так
хохотал, что проглоченная рыбья кость поднялась к горлу. После этого чтения
Азор не мог ни есть, ни спать, сгорая от нетерпения испытать на ком-нибудь
из своих подданных описанный там способ умерщвления.
Пьеро, оказавшийся живым, давал ему такую возможность.
По приказу принца в замок срочно доставили бочку, изнутри утыканную
острыми, как иглы, стальными шипами. Далее принц велел вкатить ее на вершину
высокого холма, прямо напротив городских ворот. Из тюрьмы привезли Пьеро и
поставили перед бочкой. Палач взял его за руку и самым любезным образом
предложил в нее влезть.
-- Влезет или не влезет? -- гадали в собравшейся ради столь редкого
представления толпе.
Когда Пьеро забрался туда, сидевший на помосте принц Азор подал сигнал,
и палач ударом ноги отправил бочку под гору. С огромной скоростью она
покатилась вниз, ударяясь о камни и увлекая за собой все, что попадалось на
пути.
Толпа замерла. Наступило тягостное молчание, нарушавшееся лишь
рыданиями детей, безутешно плакавших над погибшим в страшных мучениях
белолицым человеком, который умел делать такие великолепные игрушки.
Но каково же было всеобщее изумление, когда у подножья холма бочка
развалилась и из нее выскочил Пьеро, вооруженный с головы до ног, в кольчуге
самой тонкой стали, в полном снаряжении рыцаря, изготовившегося к бою! Это
было то, что он на всякий случай спрятал под камзолом, отправляясь в логово
принца Азора. Что до самого камзола, то он весь остался на шипах, внутри
бочки.
-- Ура! Ура! -- ликовал народ.
-- Долой принца Азора! -- требовали дети. Они топали ногами и громко
били в ладоши -- настолько они были счастливы, что их любимый Пьеро остался
живым и невредимым.
А принц, который буквально изнемогал от злости, приказал жандармам
схватить Пьеро и повторить казнь. Но народ так возмутился, что во избежание
бунта принц счел за лучшее вернуться в замок.
Пьеро же снова очутился в подземелье. Не прошло и часа, как тюремщик
передал ему подарок от детей -- купленный ими в складчину полный комплект
одежды, совершенно такой же, как та, что была уничтожена в бочке. От такого
внимания Пьеро едва не заплакал и, благословив детей в своем сердце, дал
себе клятву любить их всю жизнь.
Не успел он застегнуть последнюю пуговицу камзола, как палач вошел в
его узилище и знаком приказал следовать за ним.
Так же молча Пьеро показал, что готов идти.
Они шли по бесконечным подвалам замка, то поднимаясь, то опускаясь по
многочисленным лестницам, и, наконец, оказались во дворе, посреди которого
имелся ров, а на дне рва лежал белый медведь, своим лютым нравом
прославившийся на двадцать лье в округе.
Приблизившись к железной ограде, окружавшей ров с медведем, палач
остановился, извлек из кармана лестницу, крепко привязал ее и знаком
приказал Пьеро спускаться.
Пьеро повиновался.
Спавший глубоким сном медведь не слышал, как Пьеро слезал в яму, но
запах живой плоти потревожил его дремавший мозг. Он лениво поднял голову и
принюхался.
Вдруг зрачки его расширились, и из них вылетели две черных молнии.
Едва Пьеро коснулся земли, как лестницу подняли.
Медведь не набросился на свою жертву сразу же, как поступило бы любое
дурно воспитанное животное. Он сделал вид, что ничего не заметил. Лениво
поднявшись с подстилки, зверь потянулся, затем встал на задние лапы и
бесшумно двинулся вперед с самым безобидным видом. Медведь выглядел таким
невинным, что вы, дорогие дети, не сдержались бы и сделали ему самый
любезный реверанс.
Но Пьеро, знавший медведей не понаслышке, не дал себя обмануть. Он лег
на землю, затаил дыхание и притворился мертвым.
Зверь подошел и недоверчиво осмотрел безжизненное тело, понюхал,
повертел его туда-сюда, затем, решив, что перед ним труп, брезгливо
отвернулся и возвратился на место все тем же неторопливым шагом.
Когда медведь уснул, Пьеро тихонько поднялся, на цыпочках подошел к
нему и, прежде чем несчастное животное проснулось, перерезал ему горло своим
маленьким ножом. После чего сгреб солому, валявшуюся на дне ямы, поджег ее и
в течение всей оставшейся ночи и нескольких дней ел жареную медвежатину,
вырезая из туши убитого зверя аппетитные бифштексы.
Через неделю принц Азор решил навестить медведя.
-- Прекрасно! -- крикнул он медведю, бродившему на дне рва. Я знал, что
тебе его хватит только на один раз.
-- Приветствую вас, принц Азор! -- ответил зверь, подняв голову и
показав цветущее лицо Пьеро.
-- Проклятье! -- заревел принц. -- Не медведь съел его, а он, медведя.

Глава IX ПРЕДАТЕЛЬСТВО ЛИСИЦИНО



Пытаясь погубить Пьеро, принц Азор сам попал в смешное положение.
Проснувшись на следующий день, он заявил:
-- Теперь мне остается одно из двух: или уничтожить его собственными
руками, или потерять право называться принцем Азором!
Снова привели из тюрьмы Пьеро. Принц взял подаренную турецким султаном
Мустафой кривую саблю, поставил пленника на колени и, взмахнув страшным
оружием, обрушил его на шею несчастного.
Голова Пьеро исчезла.
Принц был страшно горд столь замечательным ударом. Несколько минут
величаво стоял он с саблей в руке перед своими солдатами.
-- Не рано ли гордиться? -- пробурчал себе под нос палач, которому
начали надоедать эти академические упражнения.
-- Сир, -- громко сказал он, -- извините за беспокойство, но считаю
своим долгом доложить, что голова узника исчезла.
-- Еще бы, черт побери! Я это прекрасно знаю! -- ответил принц, гордо
выпятив грудь.
-- Но, возможно, вам неизвестно, что никто не может ее найти.
-- Никто не может найти?.. Вы шутите?
Оставив героическую позу, принц Азор присоединился к искавшим. Но его
участие ничего не дало: голова не нашлась.
Вдруг волосы под тюрбаном принца встали дыбом, а глаза его застыли в
ужасе: он увидел, как из плеч казненного сначала показался нос, а затем и
вся голова, спокойно занявшая свое обычное место. Да! Это была та самая
голова, которую он отрубил и искал!.. та самая голова, которую Пьеро,
применив только ему одному известный прием, убрал целехонькой внутрь своего
камзола!
Тут принц Азор понял, насколько он был глуп и почувствовал себя таким
униженным, что выронил замечательную турецкую саблю, а та, ударившись о
камни, раскололась на мелкие части!
-- Сир, -- спросил палач, -- вы желаете, чтобы этот человек погиб? Так
поручите это дело мне. И если он и на этот раз вывернется, то пусть меня
повесят.
-- Согласен, парень! -- воскликнул Пьеро. -- По рукам!
Тотчас же во дворе замка соорудили виселицу, и Пьеро взошел на помост,
пол которого должен был по сигналу палача провалиться под ногами
приговоренного.
Когда все было готово, палач влез на стремянку и, сделав на веревке
скользящую петлю, наклонился к Пьеро, чтобы набросить ее на его шею.
Неожиданно наш герой обнял его за пояс и принялся щекотать, да так сильно,
что бедный малый в приступе смеха выпустил из рук веревку, за которую
держался.
Не растерявшись, Пьеро поймал ее и накинул на шею палача, затем, не
медля ни секунды, ногой выбил из-под него лестницу, и несчастный жрец Аида,
все еще продолжая смеяться, повис на собственной шее.
-- Итак, мой дорогой, ты проиграл, -- подвел итоги Пьеро.
Оказавшись свидетелем столь странной развязки, принц Азор пришел в
неописуемую ярость и уже собирался наброситься на Пьеро с кинжалом, когда
вдруг появившийся во дворе замка покрытый потом и пылью гонец остановил его
и вручил послание.
-- Депеша от сеньора Лисицино, -- доложил он. Принц сломал печать и
прочел послание.
-- Виват! -- крикнул он и подбросил тюрбан высоко в воздух. -- Виват!
Богемия наша!
Вестник сделал шаг вперед:
-- Ваша Светлость, обратите внимание на приписку снизу.
-- Дьявол! -- чертыхнулся принц. -- Жид просит триста тысяч цехинов.
Впрочем, это не так уж дорого за целое королевство... Эй, солдаты! В ружье!
Поднялся страшный переполох. О Пьеро тут же забыли, и он скрылся. А
палач, о котором тоже никто больше не думал, остался висеть на веревке,
радуя своим плачевным видом ненавидевших его подданных принца Азора...
Тем временем король Богемии ужинал. Кроме него, за столом сидели Цветок
Миндаля, главный министр Лисицино и Золотое Сердце, произведенный в ранг
генералиссимуса королевских войск.
Ужин проходил в мрачном молчании. Старик-король, ни разу не
улыбнувшийся со времени ареста королевы и ухода Пьеро, в этот вечер был
особенно печален.
Прошедшей ночью ему приснилось, что он погиб ужасной смертью и его
похоронили. Грустили и остальные. Цветок Миндаля сидела задумчивая,
погрузившись в невеселые мысли о матери, а Золотое Сердце думал о Цветке
Миндаля.
Озабоченным выглядел и сеньор Лисицино. Он постоянно к чему-то
прислушивался и вздрагивал при малейшем шуме, долетавшем с улицы.
Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возникла старая нищенка, которую
король встретил когда-то на дороге.
-- Цветок Миндаля, Золотое Сердце, -- проговорила она, -- идите за
мной. Ее Величество королева желает видеть вас.
Цветок Миндаля тут же встала из-за стола и вышла. Золотое Сердце
последовал за ней. Дверь закрылась. Король и сеньор Лисицино остались одни.
-- Черт побери! -- сказал себе главный министр. -- Старая ведьма пришла
как нельзя более кстати, избавив меня от свидетелей.
-- Ну что вы, сир! -- уже вслух проговорил он. -- Гоните от себя все
эти мрачные мысли! Налейте себе доброго венгерского, равного которому не
найдете ни в одном городе на земле!.. Вот так!.. А теперь давайте чокнемся
за скорую погибель принца Азора и за процветание вашего дома! Король
машинально поднес бокал ко рту и одним махом выпил все его содержимое.
-- Боже мой! -- только и успел он пролепетать и, будто сраженный
молнией, упал в кресло.
-- Очень хорошо! -- сеньор Лисицино удовлетворенно потер руки. --
Порошок не подвел... А теперь исполним обещанное.
Вытащив из кармана веревку, он крепко связал короля по рукам и ногам.
Бели бы это гнусное злодейство не поглотило сеньора Альберти полностью,
он заметил бы в смотровом отверстии напротив него некое бледное лицо и пару
огромных глаз, с удивлением и ужасом следивших за его действиями.
Это был Пьеро. Сбежав из замка принца Азора, он первым делом бросился
посмотреть, что происходит в гербовом зале дворца короля Богемии.
Неожиданно послышались крики, грохот каблуков и звон шпор. Принц Азор
ударом ноги открыл дверь и устремился к сеньору Лисицино.
-- Где король? -- спросил он.
-- Вот он, на стуле. Связан! -- ответил Лисицино.
-- Клянусь собственным горбом! Вы человек слова!
-- А где, -- в свою очередь задал вопрос предатель, -- триста тысяч
цехинов?
-- Держите.
В это мгновение белый призрак проскользнул между ними и, выхватив из
рук принца Азора кошелек с деньгами, задул свечу.
Зал погрузился в темноту. Одновременно сеньор Альберти, протянувший
руку за цехинами, получил сильнейшую пощечину, на которую ответил могучим
ударом, обрушившимся на голову принца Азора.
Началась страшная свалка. В темном зале послышались проклятия.
Сцепившись, как две собаки, принц Азор и сеньор Лисицино кусались, катались
по полу, сжимая друг друга в смертельных объятиях.
Перепуганные жутким гвалтом, с фонариками в руках прибежали солдаты и
разняли дерущихся.
-- Как?! Это вы?! -- узнав друг друга, в один голос воскликнули сеньор
Альберти и Азор; но от бессильного отчаяния и стыда ни тот ни другой не
могли двинуться с места.
Еще сильнее сразило их то, что, оглядевшись вокруг, они не увидели ни
короля, ни кошелька с цехинами.

Глава X СМЕРТЬ ПРИНЦА АЗОРА



В тот же вечер принц Азор и сеньор Лисицино тщательно обследовали
дворец. Один искал короля Богемии, другой надеялся найти исчезнувшие деньги.
Но поиски их оказались напрасными.
Короля действительно не было во дворце. Выкраденный находчивым Пьеро и
освобожденный от веревок, он спал в избушке дровосека. Время от времени
добрая Маргарита давала ему нюхать соли столь резкие, что бедный монарх
корчил во сне гримасы и тер нос кулаком.
А дровосек, подперев голову руками, любовался ослепительной россыпью
цехинов, в которых бледный свет лампы превращался в золотые лучи.
Принц Азор, беспокойство которого все возрастало, Расставил вокруг
садовой ограды часовых и всю ночь напролет совещался с сеньором Лисицино.
Особенно его тревожило то, что не видел он королевского войска. Сеньор
Альберти тоже терялся в догадках, не зная, что по совету старой нищенки
Золотое Сердце увел его охранять Цветок Миндаля, и видел в исчезновении
войска недоброе предзнаменование.
Лень только начинался, когда командующий войсками принца Азора вошел к
нему в комнату.
-- Что нового? -- поинтересовался принц.
-- Сир, ночь прошла спокойно, -- доложил капитан. -- Но часовые
заметили привидение. Оно всю ночь бродило у ограды. Один из дозорных узнал в
нем того белого человека, что выдавал себя за посла короля Богемии и
которого вы имели намерение предать смерти. Кто бы это ни был, Ваша
Светлость, но явление это в высшей степени отрицательно сказывается на
моральном духе нашей армии.
-- Что?! Эти трусы боятся привидений?! -- презрительно произнес принц.
-- Бездельники!.. Вот что, капитан! Надо идти навстречу событиям. Выведите
войско из дворца! Но главное -- сожгите и разнесите в пух и прах этот город!
Капитан поклонился и вышел.
Через минуту, крайне смущенный, он появился вновь.
-- Принц, -- доложил он, -- мы заперты. Король Богемии во главе своей
армии окружил дворец и требует, чтобы вы, Ваша Светлость, сдались в плен.
-- Кровь и смерть! Да как он смеет? -- заорал принц Азор. -- Капитан,
несите мои латы и копье! Прикажите открыть ворота! Я сам разгоню этих
каналий!
-- Принц, вы не поняли меня, -- возразил капитан. -- Я повторяю: нас
заперли! Ночью были украдены все ключи от ограды, и теперь мы не можем
выйти.
-- Украдены ключи? Кто посмел это сделать?
-- Тот белый человек, что бродил здесь ночью и о котором я только что
докладывал. Он передал их королю Богемии.
-- Бросайте оружие! -- неожиданно раздался грозный голос -- Бросайте
оружие! Иначе -- смерть!
С этими словами Золотое Сердце ворвался в комнату. За ним следовали
король и его солдаты.
Оказавшись в западне, принц Азор прижался к стене и уже собрался дорого
продать свою жизнь, как вдруг сеньор Лисицино схватил его за руку и
прошептал:
-- Спокойно, принц... Спокойно... Вложите шпагу в ножны и предоставьте
действовать мне. Партия еще не проиграна.
Выйдя к королю, он сказал:
- Сир, я никак не могу понять, что здесь происходит и что значат сии
военные действия? Неужели в этом и заключается ваше гостеприимство? Так-то
вы встречаете принца Азора, мечтающего о чести соединиться с вашим
королевским домом?
-- Что вы хотите этим сказать, сеньор Лисицино? -- воскликнул король.
-- Я говорю, -- торжественно и важно продолжал тот, - что прибывший
сюда для укрепления мира между двумя королевствами принц Азор имеет честь
просить у Вашего Величества руки Ее Королевского Высочества, высокородной и
могущественной принцессы Цветка Миндаля.
Присутствовавшие только ахнули от удивления. Пьеро был явно смущен и,
чтобы сдержать себя, стал насвистывать сквозь зубы какую-то мелодию в то
время как король шепотом спрашивал его:
-- А что за история с порошком, рассказанная вами ночью, сеньор Пьеро?
-- Сир, -- ответил Пьеро, -- принц Азор ждет вашего ответа.
Стоявшая возле короля старая нищенка, шепнула ему на ухо:
-- Скажите принцу, что вы принимаете его просьбу. Но предложите ему,
как требует обычай, поединок.
-- Верно... Я об этом как-то не подумал... -- ответил король. --
Спасибо за совет, добрая старушка.
Обернувшись к Лисицино, он заявил:
-- Мы с радостью принимаем предложение о бракосочетании, которое желает
нам сделать наш прекрасный кузен, принц Азор, но принимаем с одним условием,
а именно: согласно старинному богемскому обычаю, сей же день принц должен
будет принять участие в турнире -- конно или пеше -- и сразиться с тем, кто
примет его вызов.
-- Согласен! -- рявкнул принц Азор.
-- В таком случае, принц Азор, я вызываю тебя! -- разом крикнули
Золотое Сердце и Пьеро, бросив к его ногам: один -- стальную рыцарскую
рукавицу, второй -- фетровую шляпу.
-- Глупцы! -- крикнул принц громовым голосом. -- Несчастные!
И поднял знаки вызова.
Через час все было подготовлено для турнира. Оба войска выстроились в
боевом порядке вокруг лагеря. Король, по правую руку от которого находилась
Цветок Миндаля, а по левую -- сеньор Лисицино, сидел на помосте посреди
ристалища.
Принц Азор, с копьем наготове, в ожидании сигнала к бою горделиво
восседал на вороном жеребце.
Раздался звук рога и на другом конце арены показался Пьеро, в шлеме и
латах. Под ним был осел, в руках наш герой держал одолженные у конюха вилы.
Изящно поприветствовав короля, он пришпорил ишака, и тот засеменил навстречу
принцу Азору, который с быстротой молнии бросился на противника.
Наш герой был бы раздавлен уже в первом проезде, но осел, не имея
турнирного опыта, неожиданно заорал так громко и отчаянно, что перепуганный
конь принца Азора встал на дыбы и перепрыгнул через Пьеро.
Приземлившись, принц должен был ухватиться за гриву, чтобы не упасть с
лошади, а Пьеро, с вилами наперевес, победоносно продолжал свой путь.
Прибыв на противоположные концы арены, витязи круто развернули скакунов
и дали им шпоры. Но в этот раз столкновение было ужасным. Получив жестокий
удар копьем, Пьеро вместе со своим ослом пролетел шагов сто с лишком и упал
замертво.
Солдаты принца Азора заорали: "Ура!"
-- Тихо! -- крикнул король. -- Пусть позовут следующего!
На белом коне, в великолепных латах показался Золотое Сердце. Он учтиво
приветствовал монарха и, склонив к земле копье, поклонился Цветку Миндаля.
Затем рыцарь занял место на краю ристалища, напротив принца Азора.
По сигналу трубы соперники ринулись навстречу друг другу. Их
столкновение в середине арены прогремело подобно грому. Кони присели на
задние ноги. Копья разлетелись в щепки! Но рыцари даже не шелохнулись.
-- Придется все повторить, храбрецы! -- воскликнул король, и по его
приказу соперникам вручили два новых копья.
В этом заезде Золотое Сердце получил ранение в плечо, а принц Азор,
потеряв поводья, свалился в пыль, но тут же вскочил на ноги, схватил боевой
топорик и приготовился обороняться.
Золотое Сердце тоже отбросил копье, вооружился топором и соскочил с
лошади.
Бой разгорелся не на жизнь, а на смерть. Удары были такими мощными,
что, казалось, их не выдержали бы и горы, но витязи не чувствовали ничего!
Сражение длилось уже час, не давая преимуществ никому из противников.
Однако, ослабленный раной, Золотое Сердце споткнулся, делая шаг назад, и,
потеряв равновесие, упал... Одним прыжком принц Азор оказался над ним. Он
сдавил Золотому Сердцу горло и достал из-за пояса кинжал.
В этот роковой миг раздался вопль... вопль ужасный, душераздирающий
вопль человека, которого лишили самого дорогого сокровища на свете. Это
кричала Цветок Миндаля.
От этого крика Золотое Сердце встрепенулся, собрался с силами и
вырвался из рук противника. Встав на ноги, он двумя руками поднял боевой
топор и, сверкнув им в воздухе, нанес по голове принца удар такой мощи, что
шлем Азора разлетелся на тысячи осколков, а сам он оказался разрубленным до
пояса.
-- Уф! -- перевел дух король, как какой-нибудь пловец, вынырнувший из
воды. -- Вот это да!.. Золотое Сердце чуть не погиб!
-- Победа! Победа! Да здравствует Золотое Сердце! -- радовались солдаты
короля Богемии. Воинство же принца Азора стояло молча и неподвижно, от
злости кусая древки копий.
Под громкие звуки фанфар победителя торжественно подвели к подножию
королевского помоста, но славный витязь потерял столько крови, что как раз в
тот момент, когда его обнимал монарх, без чувств упал на руки Его
Величества.
Взволнованный король опустил Золотое Сердце на свой трон и уже
готовился своим, рыцарским методом привести его в чувства, когда Цветок
Миндаля, бледная, как речная лилия, сдернула свой шарф я, встав на колени,
перевязала своей прекрасной рукой рану бедного рыцаря. То ли это
перевязочное средство оказалось целительным, то ли какое-то неведомое
электричество было в прикосновении любящего человека, но Золотое Сердце
открыл глаза. Вспышка счастья осветила его лицо при виде стоявшей на коленях
принцессы, чьи щеки так и залились очаровательным румянцем.
-- О сделайте одолжение, не уходите, -- промолвил витязь. -- Ах! Если
это сон, не будите меня!..
Не могу сказать, как долго это продолжалось бы, если бы не сновавшая
повсюду старая нищенка. Она коснулась своей рукой плеча Золотого Сердца, и
он тотчас встал, как ни в чем не бывало.
При виде этого чуда Цветок Миндаля не смогла удержать крик радости. Уже
второй раз за тот день она этим способом выдала свою тайну. Всем стало ясно,
что принцесса очень сильно любит Золотое Сердце.
Однако вернемся к Пьеро.
Как вы помните, дорогие дети, мы оставили его распростертым на поле
брани, под боком валявшегося копытами вверх осла. В течение всего турнира ни
тот, ни другой даже не шевельнулись. Но при победных криках королевских
солдат Пьеро вскочил, подбежал к месту схватки, сунул руку под латы принца
Азора и извлек сложенный вчетверо листок бумаги.
-- Это как раз то, что нам нужно, -- произнес он и направился к королю.
Не имея больше причин беспокоиться о здоровье Золотого Сердца, Его
Величество в этот момент обсуждал события прошедшего дня со своим главным
министром. Вдруг сеньор Лисицино побледнел: он увидел в руке Пьеро записку.
-- Дайте мне эту бумажку! -- быстро проговорил он и сделал попытку
вырвать ее из рук Пьеро.
-- Сначала, сеньор главный министр, ее прочтет Его Величество! --
ответил герой.
-- Пьеро прав, -- сказал король. -- Сегодня произошло так много всякого
странного, что теперь я хочу видеть все собственными глазами.
И он тут же забрал записку.
С быстротой молнии сеньор Лисицино извлек из-под камзола кинжал и уже
занес руку, чтобы нанести королю предательский удар, как Пьеро, всегда
имевший при себе оружие, вонзил свой клинок в руку главного министра и
пригвоздил его к помосту.
-- Теперь, сир, -- сказал он, -- ничто не помешает вам читать.
И король прочел следующее:

"Принцу Азору от Альберти Лисицино.
Принц, мною приняты все необходимые меры. Сегодня ночью я передам вам
короля Богемии связанным по рукам и ногам.
Незадачливый властитель не видит ничего дальше своего носа. Когда вы
прибудете сюда, я вам поведаю о всех тех несуразицах, что внушил ему о
королеве и Пьеро!.. Вы посмеетесь от души.
Скорее, скорее седлайте своего коня, прекрасный Азор!.. Богемия будет
вашей!
Преданный вам друг Лисицино.
Р.S. Однако не забудьте захватить с собой обещанные триста тысяч
цехинов".

-- Ах, он предатель! Ах, он висельник! -- воскликнул король и, багровый
от гнева, повернулся к Лисицино, сунув ему под нос кулак. -- Так, стало
быть, я незадачливый властитель? Я не вижу ничего дальше моего носа?..
Клянусь бородой! Ты мне за это дорого заплатишь!
Он приказал заковать предателя в цепи и отдать под стражу...
Золотое Сердце и Цветок Миндаля так увлеклись своими разговорами, что
ничего не видели и не слышали. Казалось, ударь сейчас у их ног молния, они
бы и не заметили!
-- А теперь в путь! В путь! -- крикнул король. -- Необходимо сегодня же
воздать всем по заслугам! Скорее в башню! Освободим королеву!
При упоминании королевы Цветок Миндаля вздрогнула и, сложив руки на
груди, сказала;
-- О моя бедная матушка! Простите меня! Я совсем о вас забыла!
И опершись на руку Золотого Сердца, она присоединилась к кортежу.
Король шествовал впереди и о чем-то размышлял. Судя по тому, как время
от времени он загибал пальцы, можно было понять, что производились какие-то
расчеты.
Вдруг он остановился, да так резко, что начальник охраны, шедший позади
с большой саблей в руке, наткнулся на него и упал. При этом он повалил
шагавшего следом солдата, тот опрокинул другого, другой -- третьего. И
вскоре все войско свалилось, как фишки домино.
-- Полно! Полно, дети мои! -- проговорил король, решив, что солдаты
пали ниц, поклоняясь его персоне. -- Встаньте!
Обратившись к Цветку Миндаля, монарх продолжил:
-- Мой историограф здесь?
- Да, батюшка. Как вам известно, он повсюду следует за вами.
-- Ну так пусть несет сюда свои пергаменты. Нынче я решил совершить
добрый поступок и желаю, чтобы это было записано золотыми буквами в
назидание потомкам.
-- Какая чудная мысль, батюшка! Это вполне достойно вашего доброго
сердца.
-- Ты мне льстишь, дочка, -- ответил король, слегка потрепав Цветок
Миндаля по щечке. -- Знаешь, кому я поручу исполнить это благое дело?..
Тебе!
-- А как же вы, батюшка?
-- О я в этом ничего не смыслю. Я действую слишком прямолинейно. Но
ты... у тебя такой нежный голосок, ты находишь такие задушевные слова, когда
раздаешь подаяние, что несчастные себя чувствуют счастливыми уже от одного
того, что слышат тебя. И потом в твоих манерах есть такая деликатность, что
ценность доброго дела возрастает вдвое!
-- Ах! Батюшка! -- проговорила Цветок Миндаля, потупив взор.
-- Ну что ты, дитя мое! Не надо краснеть... Вот послушай! Когда
возвратимся во дворец, ты передашь от моего имени тысячу цехинов той доброй
старушке, которая дала сегодня мне такой замечательный совет. И скажешь, что
это лишь первая четверть той пенсии, которую я намереваюсь выплачивать ей до
конца дней моих.
-- Благодарю тебя, король Богемии, -- сказал чей-то голос из-за
ближайшего куста.
Заслышав знакомый голос, король вздрогнул и подошел к Золотому Сердцу.
-- Кто это сказал? Красная рыбка?
-- Нет, сир. Это говорила старая нищенка, -- ответил рыцарь.
-- Ты не совсем прав, Золотое Сердце! -- с улыбкой произнесла
принцесса. -- Это сказала фея, живущая в озере.
-- Цветок Миндаля права, -- раздался тот же голос, -- Я фея, живущая в
озере. Но король Богемии может быть совершенно спокоен: фея из озера забыла
его вину перед красной рыбкой и помнит лишь добро, совершенное им по
отношению к старой нищенке. И за это ему воздастся. Я знаю, что он страстно
желает иметь сына...
-- Да! Да! -- воскликнул король, невольно выдавая заветную мечту.
-- Ваша мечта осуществится. Не пройдет и года, как королева явит на
свет принца, который будет прекрасен, как солнечный день, а достигнув
зрелого возраста, с помощью этого талисмана совершит изумительные подвиги.
И тут на дорогу упало великолепное золотое кольцо, украшенное сапфиром.
Король его подобрал и надел на палец.
-- Ах, любезная фея! Благодарю вас! У меня родится сын! -- обрадовался
он и со всех ног полетел к королеве сообщить невероятную весть...
Все это время солдаты принца Азора находились на ристалище. Трудно себе
представить физиономии более жалкие, чем у них. Бедняги стояли, разинув рты,
переминаясь с ноги на ногу, не зная, куда себя деть.
-- Вы что -- картонные солдатики? -- крикнул пронзительным голосом их
капитан. -- Уж не уложить ли вас в коробку с детскими игрушками? Это что же
получается? У нас на глазах убивают вашего принца, а вы развлекаетесь тем,
что грызете себе ногти? Ах вы, деревянные сабли! Или вы больше не великая
армия принца Азора? Вы что -- не слышите, как он взывает к вам и требует
отмщения?.. А ну-ка! Быстрее! Ваши сердца горят жаждой мести! Вперед!
Солдаты, наэлектризованные пылкой речью командира, ударили в барабаны и
бросились вдогонку за королем Богемии.
-- Солдаты принца Азора! Остановитесь! Иначе вы погибнете! --
прокричала старая нищенка, внезапно появляясь на городской стене с белой
палкой в руке.
Но те уже ничего не слышали.
Тогда старуха взмахнула своим посохом, произнесла какие-то слова, и
вдруг из глаз, ноздрей и пастей нарисованных на стене диких зверей вырвались
языки пламени.
Раздались крики: "Пожар! Пожар!"
С ведрами, полными воды, прибежали горожане. Но, посмотрев вниз с
укреплений, не увидели ничего, кроме лат, шлемов и наконечников копий --
того немногого, что осталось от армии принца Азора.

Глава XI КЛЯТВА ПЬЕРО



В то время как король спешил поделиться предсказанием волшебницы с
супругой, Пьеро метался по ристалищу в поисках своего осла, которого надо
было вернуть дровосеку.
Но напрасно он бегал взад и вперед, влево и вправо -- ему не удалось
нигде обнаружить даже краешка уха своего серого.
-- Где он, мой бедный Мартин? -- вздыхал Пьеро. Наконец, совсем
отчаявшись, он стал кричать:
-- Мартин! Мартин!
И, затаив дыхание, прислушивался: не отзовется ли? Но в ответ лишь эхо
насмешливо передразнивало его: "Мартин! Мартин!" -- как какой-нибудь
спрятавшийся за камнем шалун.
Пьеро набрал в легкие воздуха, чтобы крикнуть еще раз, как вдруг его
взгляд случайно упал на стену, где для устрашения неприятеля по приказу
короля художники намалевали диких зверей.
Умные животные, поняв, что с принцем Азором покончено и что свирепости
от них больше не требуется, стали добрыми и ласковыми, как котята.
Увы! -- расстроенный Пьеро не замечал их добродушия и принялся
выговаривать:
-- Чудовища! Это вы сожрали моего бедного Мартина! Подойдя вплотную к
стене, он начал стыдить большого королевского тигра, более безобидного, чем
все остальные.
-- Фи! Как это дурно! -- возмущался Пьеро. -- Фи! Как это гнусно, мсье,
то, что вы сделали!
И он собрался было сказать величественному зверю еще какую-нибудь
дерзость, как вдруг на вершине холма заметил своего осла, пасущегося там и
со свойственной его племени невозмутимостью жующего пучок колючего утесника.
Пьеро прямо задрожал от радости и, оставив тигра в покое, одним прыжком
взлетел на вершину холма. Но осел, который был не настолько глуп, как
казалось, не стал его дожидаться. То ли он боялся, что хозяин снова поскачет
на нем в бой, то ли, пожив несколько часов на свободе, вошел во вкус
прелестей дикой жизни, то ли, повинуясь неведомой сверх естественной и
тайной силе, только серый пустился вскачь, победоносно и зычно издавая свое
"И-а! И-а!"
Пьеро бросился вдогонку. Однако Мартин оказался резвее его.
-- Ладно! Ладно! -- крикнул Пьеро ослу. -- Не думал я, что ты такой
прыткий. В следующий раз буду умнее!
После безрезультатной двухчасовой погони Пьеро остановился у подножья
горы. Любой другой осел воспользовался бы остановкой, чтобы удрать. Но
старый Мартин был хорошо воспитан и знал правила хорошего тона. Он
остановился и стал ждать, когда хозяин отдохнет. Однако, не желая терять
время даром, осторожно, губами, сорвал незадачливый чертополох, просунувший
голову между двух камней, и принялся с аппетитом жевать.
Через полчаса Пьеро поднялся. Передышка закончилась, и погоня
продолжалась с прежней настойчивостью.
Она длилась до полуночи. Выбившись из сил. Пьеро уже был готов
отказаться от своей затеи, как вдруг заметил, что непослушное четвероногое
вошло в пещеру.
-- Ага! На этот раз тебе не убежать! -- воскликнул он и, опустив
голову, ступил во мрак.
Не успел он сделать и ста шагов, как почувствовал, что чья-то рука
опустилась на его плечо и неведомый голос сказал в самое ухо:
-- Входи, Пьеро. Добро пожаловать. Мне надо с тобой поговорить.
-- Кто это? -- спросил Пьеро, дрожа всем телом.
-- Не бойся, дружок! -- продолжал тот же голос. -- Это я, старая
нищенка.
-- Старая нищенка? -- переспросил он, несколько приободрясь.
-- Да, дружок. И мне необходимо с тобой поговорить.
-- Вы мне оказываете очень большую честь, добрая женщина, -- ответил
Пьеро, верный правилу вежливо разговаривать с бедными людьми. -- Но сначала
скажите мне, пожалуйста, не видали ли вы моего осла?
-- Видела, мой мальчик. Я даже отвела его в одно весьма сытое стойло,
где он сможет, не очень скучая, дождаться окончания нашей беседы.
Узнав, что его осел не потерялся, Пьеро подпрыгнул от радости:
-- Ах, какое счастье!
И, уже обратившись к старой женщине, сказал:
-- Теперь я вас слушаю, добрая женщина! Я весь -- внимание. Хотя, по
правде говоря, было бы намного лучше, если бы мы отложили наш разговор до
другого раза. Место и время...
-- Тебе кажутся неподходящими?.. Будь спокоен, дружок. Я ждала, что ты
придешь сегодня вечером, и все подготовила.
С этими словами старая нищенка стукнула своей палкой по камню, на
который опиралась, и вся пещера вдруг раздвинулась, а вместо мрачного грота,
где продвигаться можно было только на ощупь, возник фантастически красивый
дворец такой белизны, какая может лишь пригрезиться или существовать в
волшебной стране.
Это было огромное здание, высеченное в мраморной горе. Его усеянный
алмазами купол покоился на двойном ряду алебастровых колонн, между которыми
висели гирлянды опалов и жемчуга, цветов лилий, магнолий и апельсинового
дерева. Тысячи фантастических узоров, вырезанных гениальной рукой, украшали
колонны. Они обвивали капители и поднимались к выступам карнизов.
Повсюду были видны фонтаны. Их струи взлетали на головокружительную
высоту и алмазным дождем падали в бассейны из горного хрусталя, где
резвились, плавая вокруг спавших лебедей, крошечные рыбки, покрытые
серебряными чешуйками. Изготовленный из цельного куска перламутра пол был
покрыт ковром из шкур горностаев; по нему были разбросаны жасмины, митры,
нарциссы и белые камелии; на каждом цветке дрожала капелька прозрачной росы.
Но что было совершенно невероятным -- хотя я уверен, что уж мне-то вы,
дорогие дети, поверите! -- так это то, что все предметы обладали некоей
светозарной прозрачностью: весь дворец излучал мягкий, спокойный и радостный
свет, и можно было подумать, что это был дремотный свет луны, струящийся
ночью на темно-зеленый покров земли.
В центре, на массивном и богато изукрашенном троне, восседала хозяйка
дворца -- прекрасная фея. Ее лицо было белым, словно фарфор, а улыбалась она
столь нежно, что невозможно было не полюбить ее с первого же взгляда!
Это была та добрая фея, волшебница из озера, которую, дорогие дети, вы
знаете еще и как маленькую красную рыбку и старую нищенку.
Она сидела, задумчиво подперев щеку ладонью, окутанная легким
прозрачным облаком. Затем встала.
-- Подойди поближе, дружок, -- ласково подозвала она Пьеро, стоявшего в
нескольких шагах. Но он даже не шелохнулся, ослепленный волшебным видением,
а глаза его были раскрыты так же широко, как у статуи "Восторг", что у
небесных врат.
-- Подойди же ко мне, дружок, -- повторила волшебница, указав на первую
ступень трона.
И, поскольку Пьеро продолжал стоять, как вкопанный, она спросила:
-- Ты боишься меня? Неужели в богатом облачении я хуже, нежели в
лохмотьях бедной побирашки?
-- О нет! Оставайтесь такой! -- воскликнул Пьеро, молитвенно сложив
руки. -- Вы удивительны в этом прекрасном одеянии!
Он сделал несколько шагов к трону и распростерся у ее ног.
-- Поднимись, друг мой, -- с очаровательной улыбкой на устах сказала
фея. -- Поговорим... Я намереваюсь попросить тебя об одной большой жертве.
Станет ли у тебя мужества ее принести?
-- Я ваш раб, -- отвечал Пьеро. -- И все, что вы мне прикажете, я
исполню из любви к вам.
-- Очень хорошо, дорогой Пьеро. Меньшего от твоего доброго сердца я и
не ожидала. Но прежде выслушай меня внимательно.
И улыбнувшись своей ласковой улыбкой, так украшавшей ее бледное лицо,
она продолжила:
-- Во мне ты видишь друга маленьких детей. Хочешь ли и ты любить их так
же?
-- С радостью! И всей душой! -- ответил Пьеро, вспомнив о камзоле,
подаренном детьми города, принадлежащего принцу Азору.
-- Хочешь ли ты посвятить свою жизнь их счастью и удовольствию?
-- Да! Хочу! -- решительно заявил Пьеро.
-- Но учти -- малыши не всегда благоразумны. У них, как и у взрослых,
бывают хорошие и плохие дни. Иногда они капризничают и не слушаются, делая
все наоборот. Они причинят тебе немало страданий.
-- Я готов! -- мужественно произнес Пьеро.
-- Хорошенько обдумай все, дружок. Ведь уже с завтрашнего дня тебе
придется взяться за дело, требующее самоотречения, жертвенности, отказа от
всего, что ты до сих пор любил; тебе надо будет покинуть эту страну и
вырастивших тебя стариков, а также короля, королеву и Цветок Миндаля.
-- Цветок Миндаля? -- прошептал Пьеро. -- И ее я тоже должен покинуть?
-- Ты уже сомневаешься, малыш? -- взволнованно проговорила фея, нежно
сжимая в своих ладонях руку потрясенного Пьеро.
Тот молчал.
-- Будь спокоен, дружок, -- продолжала она. -- Я тебя поддержу и утешу.
А за все страдания, перенесенные из-за любви к детям, ты будешь щедро
вознагражден.
Пьеро не отвечал.
-- Ты уже страдаешь, как я вижу... Что ж, дружок, -- тронув Пьеро за
плечо, сказала добрая волшебница, -- погляди туда.
Тот поднял глаза и его задумчивое лицо преобразилось.
Прямо перед собой Пьеро увидел театр, сверкавший золотом и залитый
светом, до верха заполненный детьми. Вид этих светловолосых голов и розовых
лиц, голубых и черных глаз -- всех этих смеющихся детей, расцветших в
лучезарной атмосфере театра, словно корзина распустившихся под жаркими
лучами солнца цветов, доставили Пьеро неизъяснимое удовольствие.
Увлекаемый волшебной силой, он взошел на сцену.
Увидев его, дети радостно закричали и захлопали в ладоши. Затем зал
наполнился веселым и звонким, подобным утреннему щебету птиц, смехом. К
ногам Пьеро дождем посыпались букеты и венки.
Он хотел что-то сказать, но от волнения у него пропал голос, и он смог
лишь приложить руки к губам и послать детям тысячу воздушных поцелуев.
Театр исчез.
-- Ну что, друг мой? -- спросила фея. -- Ты все еще сомневаешься?
-- О нет! -- живо ответил Пьеро, смахнув дрожавшую на реснице слезу. --
Я готов отправиться завтра же!
Не успел наш славный герой произнести эти слова, как мраморный зал
рассеялся, а сам он оказался сидящим на спине доброго Мартина у выхода из
пещеры.
Обет был дан. Пьеро поклялся приносить детям радость.

Глава XII ОДОЛЖИ МНЕ ПЕРО, НАПИСАТЬ ПАРУ СТРОК



В тот же вечер королева была торжественно доставлена во дворец, куда ее
принесли в паланкине тридцать два раба-негра, которых пришлось отодрать за
уши, чтобы после нескольких месяцев безделья заставить возвратиться к
исполнению своих обязанностей.
Ее величество держала в руках красивую серебряную клетку, где, грустно
чирикая, поглядывал на голубое небо воробей-беглец.
Король ехал на высоком белом рысаке, стараясь держаться как можно ближе
к паланкину. Он был счастлив вновь, после длительной разлуки, видеть
королеву и не сводил с нее влюбленных глаз.
На следующий день Золотое Сердце обвенчался с Цветком Миндаля и получил
во владение земли принца Азора. Свадьба была сыграна с той пышностью,
которая принята в сказках, когда король женится на пастушке или принцесса
выходит замуж за пастуха. Фея из озера явилась во дворец с первыми лучами
солнца на колеснице, в которую были впряжены два белых, как снег, лебедя.
Своим волшебным посохом она благословила влюбленных и обещала быть крестной
матерью их первенца.
Сеньор Лисицино был сурово наказан за предательство и злобность
характера: его имущество конфисковали и раздали тем, кого он в свое время
обобрал; сам же сеньор Альберти был лишен всех титулов, облачен в грубые
одежды и поставлен на самые грязные работы.
В знак признательности за благодеяния феи король Богемии приказал
казначею богато одарить всех нищих, а также построить в дворцовом саду
бассейн из порфира, пустить туда красных рыбок и содержать их на казенный
счет.
Что касается Пьеро, дорогие дети, то он воздержался от участия в
свадебной церемонии, опасаясь, как бы не появилось желание отказаться от
принятого накануне решения. Но на торжественном обеде он появился. Его
бледное лицо, покрытое до того легким облаком печали, сияло, как в былые
времена. По окончании банкета наш герой вышел из-за стола, отправился в
домик дровосека и попросил дать перо, чтобы написать пару слов.
Этими, как он выразился, "двумя словами" Пьеро дарил своим родителям,
то есть дровосеку и его жене триста тысяч золотых цехинов, тех самых, что он
так ловко перехватил у принца Азора и которые король попросил его оставить
себе в качестве награды за верную службу.
Составив дарственную, Пьеро нежно обнял дровосека и старую Маргариту.
Утерев слезы рукавом и взяв в руки дорожную сумку, он вышел из дома. И в
аллее дворцового сада послышалась песня, о которой я вам, дорогие дети, уже
рассказывал.
Король, королева и придворные с замиранием сердца слушали мелодию
знаменитого ноктюрна. Но звук делался все тише и тише, пока наконец не стих
вовсе.
Ноктюрн этот пел Пьеро, отправившийся на поиски другой родины и новых
приключений, о которых я вам расскажу в следующий раз.