Сказки

[sun-finder]

Когда-то эта сказка была моей любимой. Но я забыл, о чем она. К счастью, периодически Интернет творит чудеса.
Даже сейчас она мне очень понравилась. Если не считать того, как кололо от нее сердце.
Она обалденная. Наверное, чуть ли не лучшая, что я когда-либо читал.

Розовый сурок

Эту удивительную историю рассказал мне знакомый Ежик, который иногда забегал к нам на дачу полакомиться вареньем. Он так и сказал мне однажды: - Ты слышала эту удивительную историю с Розовым сурком? - А разве розовые сурки бывают? - спросила я и поставила перед Ежиком блюдце с вишневым вареньем. - Он поселился у нас на полянке прошлым летом, - не отвечая на мой вопрос, сказал Ежик. Он взял лапкой одну вишенку, не спеша положил ее в рот и съел. - Так вот, прошлым летом...
Прошлым летом Розовый сурок сидел на пеньке возле своей норки и грелс на солнышке. Было утро, ясное и тихое. От удовольствия Розовый сурок закрыл глаза и задремал... Его разбудил Ежик. Ежик бегал вокруг пенька и возмущенно фыркал. - Доброе утро! - сказал Розовый сурок. - Приехали! - сердито ответил Ежик. - Кто? - поинтересовался Розовый сурок. - Да люди. Из города! Теперь прощай тихая жизнь! - Почему? - спросил Розовый сурок. - Взрослые еще ничего, - сказал Ежик, - среди них попадаются даже такие, которые угощают вареньем. А вот дети!... - А что такое "варенье"? - спросил Розовый сурок. - Такие ягоды. В сахаре. Дети - самые беспокойные существа на свете! С дерева упала шишка. Ежик присел и натянул на нос колючки. - Это шишка! - сказал Розовый сурок. Ежик фыркнул и убрал с носа колючки. - Мало им игрушек - им еще и нас подавай! - Зачем? - Играть! - А разве играть плохо? - удивился Розовый сурок. - Глупости все это! - фыркнул Ежик, - мы не игрушки! - и он убежал, даже не попрощавшись. Розовый сурок видел людей. Они были большие и всегда разного цвета. Они громко кричали, и сухие ветки оглушительно хрустели у них под ногами. И Розовому сурку показалось странным, что с ними можно играть. И еще он подумал: А кто такие "Игрушки"?

А на другой день Розовый сурок повстречался с Девочкой. С маленькой Девочкой в розовом платьице. И вот тут-то все и началось!... Утром, как всегда, Розовый сурок сидел на пеньке возле своей норки и дремал. И вдруг он почувствовал: что-то загородило солнце. Розовый сурок открыл глаза и увидел ее! Она смотрела на Сурка и улыбалась. Розовый сурок даже не слышал, как она подошла! Он очень удивился. Он вытянулся на пеньке, чтобы получше ее увидеть, а потом спросил: - Ты кто? - Я Девочка! - Она протянула руку. В руке была ягодка. - Это варенье? - спросил Розовый сурок. - Нет! Просто ягодка! - Девочка осторожно погладила сурка по розовой шерстке. - Какой ты красивый! Совсем как игрушечный! - и она засмеялась. И Розовый сурок засмеялся тоже! Так началась их дружба.

Ежик был недоволен. - Странная дружба! - говорил он и фыркал. А Розовый сурок говорил мечтательно: она такая красивая! И такая же розовая, как я!

Каждый день Девочка приходила на полянку, и они играли. То прятались и искали друг друга, то бегали наперегонки. А когда уставали, - садились рядышком на пенек и смотрели, как большое красное солнце медленно опускаетс за деревья... И однажды Розовый сурок спросил: - А кто такие Игрушки? - Игрушки?... это игрушки! Я с ними играю! - Они твои друзья? - Да! - А какие они? - Разные...

А потом начались дожди... Ясные дни бывали все реже и реже. И все реже и реже приходила на полянку Девочка. Розовый сурок очень тосковал по ней. Он стоял у порога своей норки, смотрел, как идет дождь, и ждал... А потом Девочка пришла в последний раз. - Я уезжаю! - сказала она. - В город? - Да! Они помолчали. - Прощай! - сказала Девочка. Она взяла сурка в теплые ладошки, поцеловала и осторожно опустила на пенек. - Прощай! - сказал Розовый сурок. И о прыгнул с пенька и спрятался в свою норку, чтобы не видеть, как она уходит. А потом к Розовому сурку зашел Ежик. - Грустишь? - сказал Ежик. Розовый сурок не ответил. - Я думал, что тебя уже не застану! - Почему? - Я думал, - и Ежик почесал лапкой за ухом, - я думал, что она увезла теб в город! - В город? - Ну да! Как игрушку! - И, знаешь, - продолжал свой удивительный рассказ Ежик, - с тех пор Розового сурка как подменили! Он стал грустный-грустный. И все смотрел, как идет дождь! А ты ведь, если все время смотреть, как идет дождь - веселее не станет! - Верно! - А если случались погожие дни, он стоял на пеньке возле своей норки и все смотрел в ту сторону, откуда приходила девочка. Ведь знал, что она уехала - и все равно ждал!... А потом ушел! - В город? - В город. К Девочке. - Но ведь город большой! Не так-то просто в нем кого-нибудь найти! - Вот он и пошел вначале к Маленькому Человечку. - К Маленькому Человечку? - Ну да! К Хозяину Леса! Разве ты о нем не слыхала? Он следил за Порядком!

Было холодное осеннее утро. По лесной тропинке, на которой то здесь, то там лежали прибитые дождем опавшие листья, шел Розовый сурок. Он шел давно, очень устал, проголодался, а конца тропинке не было видно. И тогда Розовый сурок крикнул: - Где ты, Хозяин Леса? И перед ним тут же вырос маленький домик. Домик был круглый, крыша у него была красного цвета, и если бы не дымок, который вился из белой трубы, то можно было подумать, что это большой гриб неожиданно вырос на дороге! Дверь домика отворилась, и в ней появилс Маленький Человечек. У него была длинная белая борода, нос пуговкой, а на носу - большие очки. - Заходи! - сказал Маленький Человечек. Розовый сурок зашел в домик. В нем было тепло. В маленькой печурке весело потрескивал огонь, на стенах висели душистые травы, а в середине стоял стол-пенек со стульями - пеньками поменьше. Маленький Человечек хлопнул в ладоши - и на столе появилось блюдце с клубникой. - Ты проголодался, - сказал Маленький Человечек, - поешь! Розовый сурок сел на пенек возле стола и поел. - Я тебя слушаю! - Маленький Человечек внимательно посмотрел на Розового сурка. - Я не могу жить в лесу! - сказал Розовый сурок. - Ты хочешь найти Девочку в розовом платьице? - Да! - ответил Розовый сурок. - Город для людей. И ты в нем погибнешь! - сказал Маленький Человечек. - В городе дети играют с игрушками! - Я знаю. За этим я пришел к тебе. Сделай меня игрушкой! - Ты понимаешь, о чем просишь? Ты знаешь, что такое "игрушки"? - Она с ними играет! - сказал Розовый сурок. - Она будет со мной играть! - Я не могу этого сделать! - Маленький Человечек поправил на носу очки, - Игрушки - это только игрушки! А ты живой! - Сделай меня игрушкой! Я погибну здесь, в лесу, без нее! - и Розовый сурок заплакал...

Девочка смотрела в окно. За окном были крыши. Их было много, они громоздились одна на другую, как будто каждая хотела быть выше. Шел дождь, и от этого крыши блестели, казалось, что их только что покрасили. Девочка знала, что там, за крышами, был лес. И хотя его не было видно, даже если она поднималась на цыпочки - Девочка все равно смотрела. - У тебя так много игрушек, а ты стоишь у окна! - услышала она голос мамы. - Мам, - сказала Девочка, - там в лесу жил сурок. Он был розовый-розовый! - Розовых сурков не бывает! - засмеялась мама. - Он был розовый! - Девочка отошла от окна и забралась маме на колени. - А можно, мы привезем его сюда, домой? - В городе сурки не живут, - сказала мама, - даже розовые! - Почему? - спросила Девочка. - Потому что в городе он погибнет. - Я буду с ним играть! - сказала Девочка. - Глупышка! - и мама поцеловала Девочку. - Я хочу Розового сурка! - в голосе Девочки послышались слезы. - Давай купим заводного! - сказала мама. - Розового? И он будет со мной играть? - Поищем розового! - улыбнулась мама.

- Они искали его целый день во всех магазинах, и, конечно же, не нашли! - Ежик фыркнул. - Ведь ни одной фабрике игрушек не знают, что на свете есть Розовый сурок! Ты же вот не знала? - Не знала! - Мама предлагала Девочке всяких там кукол, собачек. Но Девочка хотела только Розового сурка. Другие ей были не нужны! Так ни с чем и вернулись домой. А когда Девочка вошла в свою комнату, то сразу увидела на полу большую розовую коробку. - Это был Розовый сурок? - Да. Заводной. У него сзади торчал ключик. Девочка покрутила ключик, и сурок стал бегать и кувыркаться. Девочка играла с ним весь вечер и весь следующий день. А потом ей это надоело: этот сурок только и делал, что бегал и кувыркался. И ни одного слова сказать не мог! - И она его забросила? - Конечно! - сказал Ежик. - А маме сказала, что будет ждать лета, когда они снова поедут на дачу. - Бедный Розовый сурок! Он, наверное, очень жалел, что не послушался Маленького Человечка! Ежик не ответил. Мне тоже не хотелось говорить. Так мы и сидели молча. Вокруг было тихо, только где-то высоко на дереве стучал дятел. - А потом? Что было потом? Он так и остался игрушкой? - Я же говорил тебе про Хозяина Леса, - сказал Ежик, - он следит за Порядком!

Розовый сурок проснулся в домике Маленького Человечка. - Я спал? - спросил Розовый сурок. Маленький Человечек молчал. Он стоял у окна и смотрел, как в сумерках медленно кружатся большие белые снежинки. Потом он подошел к печурке и подбросил в нее несколько сухих веток. Ветки вспыхнули, в домике стало очень светло, и Розовый сурок увидел у стены большую розовую коробку. - Значит, это был не сон! - сказал Розовый сурок. Маленький Человечек посмотрел на него сквозь большие очки. - Подумай, - сказал он, - хорошо подумай, я подожду! За окном стало темно. Маленький Человечек взял лучинку и зажег свечу на столе. - Я все понял, - сказал Розовый сурок, - спасибо! Где-то в лесу, под тяжестью снега хрустнула ветка. - Ну, я пойду! - Розовый сурок поднялся с пенька. Маленький Человечек снял со стены фонарь, зажег его и отдал Розовому сурку. - Вот пройдет зима, за ней весна, а там уже и лето! - сказал он. - А там уже и лето! Не так это долго, правда? Я подожду!...

Мы теперь играем втроем: Розовый сурок, Девочка и я! - сказал Ежик, доеда последнюю вишенку. - Но ведь ты не любишь детей! - Не любил! - поправил меня Ежик, - просто я не знал, что дети бывают разные! И, подняв ко мне остренькую мордочку, спросил: - А клубничное варенье у тебя есть?


Но всё это началось с другой сказки, которую я решил вспомнить. Она не такая хорошая, но в детстве ее образы меня просто поражали. Если убрать всю религиозную чушь, сказка становится просто прекрасной. Ну... не всю. Но поуменьшить ее бы там не помешало.

Человек, который не умел плакать

В одном красивом доме, неподалеку от городка Хомбург, жил граф Балдрик; был он человек богатый. Многие дома во Франкфурте принадлежали ему; его замки встречались повсюду. Говорили, что владения графа столь обширны, что не хватит и суток, чтобы выйти за их пределы.
У графа Балдрика было несметное количество слуг и охотничьих собак, но он никогда не прибегал к их услугам. Стол его ломился от обилия яств; но часто граф вставал из-за стола, так ни к чему и не притронувшись.
В погребах Балдрика хранились лучшие рейнские, французские и венгерские вина. Подавались они в золоченых сосудах из серебра. Но нередко он ставил кубок обратно, едва пригубив его содержимое.
А дело было в том, дорогие дети, что этому пресыщенному богатствами человеку недоставало одного: слез. Да-да! Слез! Ибо он совсем не мог плакать!
Ни радость, ни страдание не могли вызвать у графа Балдрика даже крошечной слезинки. Умер отец, но он не заплакал. Умерла мать, и он не зарыдал. Скончались двое его братьев, а он не смог проронить над их могилами ни одной слезы.
Не смог он заплакать и от радости, когда через десять лет после свадьбы жена, наконец, родила ему дочь.
Однажды, когда Лие — так звали графскую дочь — уже исполнилось четырнадцать лет, она вошла в кабинет отца и увидела, что тот сидит в темном углу и горестно вздыхает.
— Что с вами, батюшка? — спросила она. — У вас такой печальный вид...
— Мне в самом деле страшно тяжело, доченька. Умер мой по-следний брат, дядя Карл.
Лия очень любила дядю Карла, приносившего на каждый Новый год какой-нибудь приятный подарок.И потому, узнав от отца печальную весть, она залилась горючими слезами.
— Бедный дядя Карл! — проговорила Лия сквозь слезы.
— Счастливая... Она может плакать! — прошептал граф, с завистью глядя на дочь.
— У вас такое горе, а вы не плачете... Почему, батюшка? — спросила Лия.
— Увы! — отвечал тот. — Слезы — это небесный дар. Блажен, кто может плакать, ибо свое страдание он выплакивает вместе со слезами. Моя же участь печальна.
— Но почему?
— Потому, доченька, что Господь отказал мне в том, что дал последней твари: слезы.
— Господь отказал в них вам, он же и даст!.. Я стану так усердно молиться, что он вернет вам слезы!
Но граф лишь покачал головой.
— Судьба моя решена. — проговорил он. — Я должен по-гибнуть оттого, что не могу плакать. В тот миг, когда мое сердце переполнится слезами, а глаза будут готовы их пролить — я умру.
Лия встала на колени и протянула руки к отцу.
- Нет! - воскликнула она. - Вы не умрете! Должно же существовать средство вернуть вам слезы! Назовите мне его, и я его достану.
Балдрик заколебался, будто действительно знал такое средство. Но добыть это средство, похоже, было не под силу юной девушке. И, не проронив ни слова, он вышел.
Он не спустился к ужину.
Напрасно Лия прождала его и к завтраку. Пришел слуга и сказал девушке, что Его Светлость просит ее подняться к нему в кабинет.
ия тут же встала из-за стола и направилась к отцу.
ак и накануне, она нашла его полулежащим в своем кресле. Лицо графа было страшно бледным, как у покойника.
— Любезное дитя мое, — начал он, — мое сердце уже так полно горя, что вот-вот разорвется на части. Слезы бурлят в нем, как горный поток, готовый прорвать плотину... И, поскольку кончина моя близка, я позвал тебя, чтобы сказать, что на мне лежит кара за преступление, которого я не совершал.
- О, говорите, говорите, батюшка! - воскликнула девушка. — Может, вам удастся заплакать!
обреченным видом граф покачал головой и промолвил.
- Я хочу рассказать тебе, как случилось, что Господь лишил меня слез... Слушай же...
«Дед мой был жестоким человеком и за пятьдесят лет жизни не пожалел ни одного нечастного. Сам он отличался отменным здоровьем. Богатства его были несметными. «Болезнь, - говорил дед, - это плод воображения, а нищета - результат беспорядка.» Когда ему сообщали, что такой-то забоел, он отвечал, что тот навлек на себя болезнь либо беспорядочной жизнью, либо неправильным питанием. Так что ни бедняк, ни хворый не вызывали у него жалости и не огли рассчитывать на его помощь.
Хуже того, сам вид несчастных был ненавистен деду, а слезы доводили его чуть ли не до бешенства.
Однажды ему сказали, что в округе появился волк, и что зверь наделал уже немало бед: зарезал несколько овец и лошадей, покалечил кое-кого из крестьян. И тогда, скорее из нежелания слышать жалобы и видеть пострадавших, чем из милосердия, дед решил изгнать из своих земель разорявшее их чудовище.
Он созвал соседей, и охотники пошли в лес. Ночью одному ловкому егерю удалось найти логово волка. Зверя обложили, охота началась.
Волк вырвался из кольца и побежал. Через час бешеного бега, видя, что собаки настигают, волк решил где-нибудь укрыться, как нередко случается с этими животными. Тут ему попалась хижина угольщика.
У порога ее играл маленький мальчик.
Разъяренный хищник набросился на него.
Находившаяся внутри хижины мать кинулась спасать свое дитя, да было поздно.
На крик ее прибежал работавший неподалеку муж. В руках он держал топор, которым и размозжил зверю голову.
Тут на своем взмыленном жеребце подскакал мой дед, разгоряченный погоней. Увидев мертвого волка, угольщика с топором в руках и мать, рыдавшую над погибшим ребенком, которого она прижимала к груди, он крикнул:
— Чего ревешь, женщина! Ты сама виновата! Если бы лучше смотрела за сыном, волк не напал бы на него!.. А ты, мужик! Как посмел ты убить зверя, на которого охочусь я?
- Смилуйтесь, сеньор! - воскликнули муж и жена. В один голос, а слезы так и лились из их глаз!
- Клянусь рогами дьявола! - воскликнул мой дед - Мне надоело смотреть на ваши слезы.
Продолжая плакать, пораженная горем мать протянула к нему тельце мертвого ребенка, надеясь, что их несчастье смягчит сердце графа. Но произошло совершенно неожиданное. Еще больше рассвирепев, мой пращур со всего маху ударил женщину рукояткой плетки по голове, и она упала в одну сторону, а труп ребенка —в другую.
Угольщик кинулся было в сторону графа, но тут же, отбросив топор и протянув безоружную руку в сторону деда, сказал:
- Каменное сердце! Ты не можешь видеть слез матери и отца, оплакивающих погибшего ребенка... Хорошо же! Именем Господа Бога нашего заклинаю! Настанет час, когда ты захочешь плакать, но не сможешь, а заполнившие твое сердце слезы разорвут его на части. Уходи! И пусть кара за твою жестокость поразит тебя и детей твоих до третьего колена!
Дед не был впечатлительным человеком, но это проклятие испугало его. Повернув коня, он вонзил шпоры ему в бока и поскакал прочь.
Сыновей у деда было четверо.
Старший был игрок. Промотав свою долю наследства, он отправился в Америку, но погиб во время кораблекрушения, так и не переплыв океана.
Узнав о гибели сына, потрясенный отец хотел было заплакать, но не смог. Второй его сын примкнул к заговорщикам. Заговор был раскрыт, и всем отрубили головы как предателям. поникшей
Увидев сына, поднимавшегося на эшафот с поникшей головой и мертвенно-бледным лицом, он хотел было зарыдать, но глаза его остались сухими.
Его любимый, третий сын был, подобно ему, страстным охотником. Однажды, когда юноша гнал кабана, лошадь его неожиданно шарахнулась в сторону, он упал, ударился головой о дерево и почти сразу же умер.
Видя случившееся, мой дед соскочил с коня, кинулся к сыну, но застал только его последний вздох. Он возвел руки к небу и с отчаянной мольбой в голосе воскликнул:
— Господи! Хотя бы одну слезу!
Но проклятие все еще действовало. И, поскольку заплакать дед не смог, сердце его не выдержало, и он умер.
Остался четвертый сын, мой отец.
Это был добрый, ласковый юноша. Но проклятье не миновало и его. Невзирая на свою доброту, плакать он тоже не мог, как бы велико ни было его горе. Скончался он совсем молодым, спустя некоторое время после моего рождения.
Теперь проклятие угольщика настигло и меня, ибо он, повторив Святое Писание, сказал: «Будь проклят ты, и дети твои до третьего и четвертого колена.»
Поскольку плакать мне не дано, я вскоре умру.»
— Батюшка, а не известно ли вам, как снять с вас это проклятие?
— Есть одно средство. Но оно так сложно, что надежд у меня нет никаких.
— Батюшка! Умоляю вас! Назовите его! Помолчав, Балдрик сказал:
— Проклявший нас угольщик жив. Это уже восьмидесятилетний старец. После гибели жены и ребенка он скрылся в горах где-то под Фалькенштейном... Уже давно, видя, какие несчастья породило его проклятье, он мечтает снять его. Увы! — это не дано даже ему...
Найдя старика, я на коленях умолял его указать, как мне обрести свои слезы. Но, покачав головой, он ответил:«Да, я знаю средство, которое помогло бы вам. Но мне запрещено его открывать. Лишь невинному, чистому сердцу дано отыскать жемчужину, способную вернуть слезы утратившим их.»
- Разве не находится перед вами именно такое сердце батюшка? — воскликнула Лия.
- Да. Конечно. Оно передо мной,- отвечал графБалдрик. — Но совершит ли Господь чудо ради меня?
— Но разве Он не всесилен? Батюшка, где дорога, ведущая к хижине этого старца? Я обещаю вам принести возвращающую слезы жемчужину.
Отец взглянул на дочь и, вздохнув, сказал:
— Что ж, ступай, бедное дитя мое! Соверши это паломничество. Как видно, господь избрал тебя, чтобы принести мне помощь и утешение. Впервые я верю и надеюсь на успех.
Граф благословил дочь, и та отправилась в свое опасное путешествие.
Чтобы не удивлять прохожих тем. что дочь графа ходит пешком, Лия переоделась в крестьянское платье.
К концу четвертого дня, ежедневно проходя от трех до четырех лье, она оказалась перед хижиной угольщика.
Уже стемнело, когда девушка постучалась в дверь. Угольщик открыл.
Как отец и говорил, это был- красивый восьмидесятилетний старик, седой, как лунь. Одиночество и печаль наложили на его облик печать величия.
Угольщик долго смотрел на путешественницу, прежде чем заговорить с ней. Он понимал, что эти тонкие черты, эта матовая кожа, эти ручки с розовыми ноготками не могли принадлежать крестьянке.
Старик спросил Лию, кто она, и зачем пожаловала. Ничего не скрывая, девушка рассказала, как пообещала отцу пойти и попросить жемчужину, возвращающую слёзы, как отец поверил в нее и как она добралась до избушки старца.
- Бедное дитя! - воскликнул тот. - Нелегкое дело ты затеяла. К несчастью, оно зависит не от меня одного. Но я как смогу, помогу.
Угольщик открыл встроенный в стену шкаф, заполненный пузырьками. Надо сказать, дорогие дети, что старик занимался изготовлением из лекарственных трав различных эликсиров, и даром раздавал их тем, от кого врачи уже отказались.
Из всех пузырьков он выбрал самый маленький, величиной с ликерную рюмку, содержавший настой красного цвета, и протянул его девушке.
— Возьми, дитя мое, — сказал старик. — Когда соберешься ложиться спать, выпей его содержимое. То, что увидишь во сне, тебе надо будет исполнить, если, конечно, желаешь помочь отцу.
Лия поблагодарила его от всего сердца.
— Но где я смогу провести эту ночь? — спросила она с нескрываемым беспокойством. - В лесу темно и полно диких зверей. по дорогам бродят разбойники.
- Ты заночуешь здес, дитя моё, - ответил угольщик. - у меня часто ночуют заблудившиеся в лесу. Сам я сплю в гамаке. А ты ляжешь спать в моей комнате, на постели из свежих папоротников и мха.
Устроив в углу комнаты постель для гостьи, он угостил её ужином, состоявшим из куска хлеба, кружки молока и блюдца земляники.
Лии показалось, что она в жизни не ела ничего более вкусного.
Перед сном она выпила содержимое пузырька, и сразу же уснула.
Едва сомкнулись ее веки, как девушка погрузилась в восхитительные грезы.
Она оказалась в огромном саду, в котором росли невиданной красоты цветы. Находился сад явно не земле. Но если еще и не на небе, то, по крайней мере, на какой-то промежуточной планете. Огромные восхитительные бабочки перелетали с цветка на цветок. Из роз и лилий били фонтаны розового и лилового цвета, и вокруг каждого сверкала радуга, переливаясь на солнце яркими красками. Отраженный ими свет не слепил, и Лия могла с удовольствием любоваться их сиянием.
Однако больше всего ее поразил вид многочисленных ангелов с серебряными крылышками и в бирюзовых одеяниях! На одних были венки из цветов, на других — из звезд; у третьих надо лбом сиял луч света. Таких было меньше всего, и они, как поняла Лия, были старшими.
Лики ангелов были благолепны и добры. Каждый из них занимался своим делом. Один ангел серебряным крылом рыхлил землю, и там, где почва становилась достаточно пушистой, тут же вырастали цветы и другие растения.
Это был ангел весны.
Другой летал по небу, влача за собой длинный шлейф из звезд.
Это был ночной ангел.
Третий взмывал под небеса подобно жаворонку, перстом своим прикасался к востоку, и тот мгновенно загорался розовым светом.

Это был ангел утренней зари.
Четвертый, с печальной улыбкой на устах, но с восхитительной умиротворенностью в очах, будто в пропасть, устремлялся в пустоту мироздания, держа в руках крест.
Это был ангел смерти.
Объяснения давал Лие ангел, увенчанный цветами.
— Ах, как прекрасно здесь! Как величественно! — повторяла она. — Но скажите мне, милый ангел, кто тот, с полными жемчужин золотыми волосами? На вид он такой серьезный, но явно очень добрый!
— О, это ангел слез!
— Ангел слез? — переспросила Лия. — Ах, именно он-то мне и нужен!
И сложив ладони на груди, она направилась в сторону этого прекрасного ангела, приветливо улыбаясь.
— Мне известно, зачем ты пришла, — сказал тот. — Но уверена ли ты, что я смогу тебе помочь? Достаточно ли крепка твоя вера?
— Я верю, что ты сможешь помочь мне. Если, конечно, на то будет господня воля.
— Только вера открывает путь к Господу, — отвечал ангел. —Видишь эти прозрачные, как горный хрусталь, жемчужины? Это слезы любви, пролитые мужчинами над их погибшими возлюбленными... А темные жемчужины — слезы, пролитые невинно пострадавшими от преследований и людской несправедливости. Розовые жемчужины — слезы жалости, пролитые людьми при виде чужих страданий...Видишь те золотые жемчужины? Это слезы раскаяния, наиболее ценные для Бога. Все они собраны мной по распоряжению Господа. В день, когда каждому будет воздаваться по делам его, они будут положены на весы вечности, одна из чаш которых называется СПРАВЕДЛИВОСТЬ, другая — СОСТРАДАНИЕ.
- О добрый и всеведущии ангел — проговорила Лия - Ты знаешь, зачем я пришла сюда. Ты - ангел слез. Ты, верно, самый добрый из всех.Прошу тебя, сделай так, чтобы мой отец, невиновный в делах своего пращура, смог палкать! Иначе сердце его разорвется от невыплаканных слёз!
- Это трудная задача. Но Господь поможет нам.
- Как? - спросила Лия.
- Он поможет тебе найти слезу, состоящую из слезы раскаяния и слезы любви, пролитых двумя разными людьми. Эта слеза самая ценная. И только она спасет твоего отца!
— Не мог бы ты сказать, прекрасный ангел, где искать ее?
— Моли Бога, и он направит тебя, — отвечал тот. Девушка встала на колени и принялась молиться. Едва молитва закончилась, как Лия проснулась.
Видение исчезло.
Утром она рассказала свой сон угольщику, и спросила его, что же теперь делать.
— Возвращайся домой, дитя мое, — сказал старик. — Ангел обещал, что Господь поможет тебе. Жди и надейся. Ангелы не лгут.
Лия поблагодарила угольщика и, позавтракав, отправилась в путь.
Но к середине второго дня пал такой густой туман, что вскоре девушка не только перестала различать служившую ей ориентиром двойную вершину горы, но и саму тропинку.
Тропа вдруг оборвалась, и перед Лией разверзлась пропасть, на дне которой гремел поток.
Девушка остановилась Она явно сбилась с дороги, так как по пути к дому угольщика никакое ущелье ей не попадалось!
Путница осмотрелась, но разглядеть что-либо в густом тумане было невозможно. Она крикнула: «Ay!" и - о чудо! — ей отозвались! Лия пошла на голос.
Пройдя совсем немного, она увидела старую женщину пришедшую в лес за хворостом. Хотя туман и помешал старушке, она успела собрать достаточно сучьев и хотела уже возвращаться, когда услыхала голос Лии и ответила ей, понимая, что это был голос попавшего в беду ребенка.
Торопившаяся домой Лия спросила, как перебраться на другую сторону ущелья.
— Дитя мое, ради Бога, не делай этого! — взмолилась добрая женщина. — У этого ущелья не склоны, а отвесные скалы. Чтобы перебраться на ту сторону, надо иметь крылья птицы, а чтобы перескочить бушующий поток, надо стать ланью.
— Тогда, добрая женщина, — попросила Лия, — укажи мне иную дорогу, по которой я смогла бы добраться к моему батюшке.
И она сказала, что отец ее живет в Хомбурге.
- Ах, как ты заблудилась, дитя мое! — воскликнула старушка. — Дорога в Хомбург отсюда далеко!
— Даже если далеко, скажите, где она. У меня хватит смелости найти ее.
— В таком тумане ее не найти, дорогая детка. Лучше переждать. Туман продержится не больше суток.
— Но где же мне его переждать?.. Нет ли поблизости постоялого двора?
— На четыре лье в округе нет ни одного. Но я с удовольствием пригласила бы тебя к себе, в мою бедную хижину.
Лия с признательностью приняла приглашение гостеприимной старушки, которая привела девушку прямо к дому, несмотря на густой туман.
Крошечная хижина ютилась у самого подножья горы. Состояла она из одной, весьма жалкой на вид, комнатушки.
Лия огляделась, ища, куда бы сесть.
- Присядь на эту циновку, - предложила старушка и протянула гостье кружку молока и ломоть черного хлеба. Затем, вздохнув, проговорила:
- Это все, что я могу тебе сегодня предложить, детка. Но не всегда я была такой бедной! Когда мы жили в деревне по ту сторону горы, у нас были дома, сады, поля и луга, овцы и коровы. Меня называли богачкой. Но мой единственный сын пустил на ветер все наше состояние. И все же — Бог свидетель! — не об утраченном добре я плачу. Мои слезы — слезы любви!
— Но разве ваш сын не был дурным человеком? — спросила Лия.
— Нет-нет! — запротестовала старая женщина. — Никто не заставит меня роптать на сына!.. Нет! Он был добрым, но слишком легкомысленным юношей. В том, что из него не вышло ничего путного, скорей виновата я сама! Я совсем не наказывала его за провинности... Господь дал мне доброе поле, но, по своей слабости, я посеяла на нем плевелы.
И бедная женщина разразилась рыданиями. Лии было очень жаль старушку, и она, как могла, стала утешать ее.
Утерев слезы, хозяйка постелила на охапке сухих листьев постель для гостьи.
- На то была Господня воля! – проговорила, наконец, она. – И что Бог не делает, все к лучшему.
Лия уже почти заснула, когда громко постучали в дверь.
— Кто там? — спросила старушка.
— Путник, ищущий ночлега. Пустите переночевать, добрая женщина! — донеслось с улицы.
— Хозяюшка! Умоляю вас! Не отворяйте!.. Вдруг это лихой человек?
— Не волнуйся, дитя мое, — отвечала та. — Какой интерес злодею искать нас в этой глуши? И какая ему корысть убивать ребенка и старуху?.. Нет, это просто кто-то заблудился в лесу, и если я его не впущу, он может упасть в ущелье... Брать такой грех на душу я не желаю.
И добрая женщина открыла дверь.
Неизвестный вошел. Он был закутан в плащ по самые глаза. Раздув огонь, старушка, как и Лие, подала путнику молока и хлеба, пригласив перекусить, чем Бог послал.
Но, тряхнув головой, тот отказался и пристально посмотрел на хозяйку дома, освещенную огнем очага.
— Что же ты не ешь, добрый человек? — спросила та.— Ты, должно быть, проголодался... Я угощаю тебя от чистого сердца. Ешь. Не стесняйся.
— Я не притронусь к пище, пока вы не простите меня,— отвечал путник, отбросив плащ и показав залитое слезами лицо.
— Сынок! — воскликнула старая женщина.
— Матушка!.. Простите меня!.. Матушка! — раздалось в ответ.
И они обнялись.
Так блудный сын возвратился к матери.
Ах, сколько было радости, восторгов и слез!
Когда все успокоились, сын поведал матери свою печальную историю.
Вот её краткое наложение, дорогие дети.
Пока позволяли унесенные из дома деньги, юноша велжизнь беззаботную и рассеянную. Затем наступила нищета, а следом - болезни и близкая смерть.
Юноша задумался над своим существованием и понял, сколь велик был его грех перед Богом и матерью. Наступило раскаяние. Он стал молить Бога о прощении и поклялся что вернется к матери, если только выздоровеет. Господь внял его мольбам и вернул ему здоровье. Тогда молодой человек стал думать, как выполнить клятву и вернуться домой. Денег у него не было, а возвращаться нищим ему было стыдно.
Однажды, занятый своими невеселыми думами, он сидел на берегу Дуная и временами поглядывал на купавшегося в реке мальчика.
Отец подростка тоже находился у воды и любовался силой и ловкостью сына.
Вдруг тот стал звать на помощь. Судорога свела мальчику ногу, и он стал тонуть.
Отец прыгнул в воду. Но плавать он не умел, и вместо того, чтобы спасать ребенка, сам потянул его ко дну.
Франц — так звали сына старушки — был отличным пловцом, так как в детстве часто купался в Рейне. Ему удалось вытащить из воды и сына, и отца. На следующий день незнакомый человек вручил ему двенадцать тысяч франков. Франц хотел было тут же вернуть деньги, получать которые за добрый поступок ему было совестно.
Но спасенные им отец и сын уехали, и никто не знал, кто они и куда лежал их путь.
Францу уже не в чем было себя упрекать, и с богатством в двенадцать тысяч франков - но ещё более богатый раскаянием! - он вернулся к матери.
Еще долго сын и мать беседовали у очага. Многое им нужно было сказать друг другу, и о сне они не помышляли. Лия же уснула сразу, как только мужчина закончил свою повесть.
Ей приснился тот же сон, что и в доме угольщика. Она увидала тот же сад, те же цветы, тех же бабочек и ангелов. На этот раз ангел слез позвал ее, и протянув жемчужину, сказал:
— Вот эта бесценная жемчужина, о которой я тебе говорил. Она состоит из слезы материнской любви и слезы сыновнего раскаяния. Положи ее на грудь отца, и он сможет заплакать, а его сердце будет излечено.
Девушка от радости даже проснулась.
Видение исчезло.
Лия подумала, что это был такой же пустой сон, как все остальные, и с грустью в душе стала ожидать наступления дня.
Солнце поднялось и разогнало туман. Лия тут же собралась в дорогу.
— Погоди, дитя мое! На дорожку следует поесть. Теперь я тебя хорошо накормлю, ведь мы больше не бедняки. А после завтрака Франц выведет тебя на дорогу.
Пока Лия завтракала, старушка занималась устройством постели для сына, не спавшего всю ночь. И вдруг среди листьев, на которых спала гостья, заметила жемчужину.
— Возьми, детка, — сказала она, вручив находку Лие. - Ты, наверно, потеряла ее. Это очень дорогая вещь.
- Ах! - вскрикнула девушка. - Это жемчужина ангела.
И, встав на колени, возблагодарила Бога. Закончив молитву, Лия попросила проводить ее, что Франц и сделал, как было обещано. А на следующий день графская дочь уже стучалась в дверь родного дома.
На пороге ее встретила заплаканная старая кормилицаотца.
- Боже! Что случилось?.. Отец жив?
- Жив но одной ногой уже в могиле. Он ждал вас вчера, госпожа, но вы не пришли, и он решил, что либо на вас напали дикие звери, либо вы свалились в пропасть. Страдания его ужасны. А поскольку плакать ваш батюшка не может, слезы задушат его.
— Где он?
— У себя. Как видно, Богу было угодно, чтобы вы как раз успели получить благословение и последний поцелуй!
Не дослушав кормилицы, девушка взбежала в покои отца.
— Батюшка! Я здесь! — крикнула она с радостью и тревогой.
Умирающий граф Балдрик с трудом протянул к ней руку и прошептал:
— Ради бога, прости меня, доченька... Я умираю...
Но в тот же миг Лия положила ему на сердце принесенную жемчужину.
Отец вскрикнул, и поток слез хлынул из его глаз. С невыразимой радостью в голосе он произнес:
— Ах, слезы... Какое счастье! Благодарю Господа Бога нашего и тебя, доченька!..
Граф Балдрик прожил еще немало лет, проливая слезы как в горести, так и в радости.



Была еще одна сказка. Просто обалденная. Но не могу вспомнить, как называлась. Про мальчика, влюбившегося в принцессу по имени Цветок Миндаля. И о его неудачах... и о том, как он писал ей песни, которые так всем нравились... но это все равно не заставит полюбить его. Принцесса испытывала к нему симпатию. Но симпатию, что сродни симпатии к кошке. Да и куда этому мальчонке до ее крепкого и удачливого жениха? Вот он и оставался при дворе тешить короля и королеву...
Надо будет поискать. Имя принцессы же я помню. А мальчонку, кажется, звали Пьеро. Как грустного клоуна...


Upd. Я нашел эту сказку. Память не зря подсказывала, что она немаленькая. Но сейчас перечитывать не буду. Потом. Но сюда выложить не удалось. Превышен лимит знаков. В два раза превышен. Может, поместится в следующий пост...